Сын игромана

Но в жизни все оказывалось непросто. Из Центра творчества, где у него был классный драмкружок, ему пришлось уволиться по… м-м-м… не вполне благовидным обстоятельствам. Он просто оставил одного мальчишку под предлогом дополнительных занятий, усадил рядом и даже пальцем к нему не притронулся, как в студию ворвалась бабушка мальчишки, злая, словно фурия. Каким образом она заподозрила то, что Артур Федорович тщательно скрывал? Может быть, что-то в его манере, в выражении лица?..

Боясь углубляться в тему, он сам подал заявление об уходе и перешел в школу, благо когда-то в молодости закончил курсы психологов. Тут тоже много мальчишек, на которых можно смотреть издали и даже вблизи, если повезет. Но часы занятий проходят для него в одиночестве, а так долго продолжаться не может. В конце концов придется и из школы уйти, а где он тогда будет работать? До пенсии ему еще несколько лет…

И наконец, из-за своей несчастной страсти рисовать в уме тайные порочные картинки Артур Федорович практически стал рабом Кима. Он и прежде побаивался его молодой неиссякаемой энергии, его сконцентрированной воли. А теперь что и говорить: Ким словно держит над ним занесенный кнут – то самое знание, от которого Артур Федорович совершенно тушуется. Может быть, зря? Может быть, это его личное дело – о чем он думает и что себе представляет?

Но вот парадокс: когда Артур Федорович старался уверить себя, что стыдиться ему нечего, на сердце становилось еще тяжелей. А после того, как назовет себя мысленно скотиной, вроде бывает легче…

* * *

Вдруг дверь в кабинет вздрогнула и чуть приоткрылась. В щель робко заглядывал беленький веснушчатый паренек – как раз тот, которым Артур Федорович любовался на школьных переменах. Впрочем, тогда он был прекрасен и весел, заливался свирельным смехом, словно греческий пастушок, и вовсе не выглядел веснушчатым, потому что все его личико покрывал здоровый румянец.

– Смелее, мой друг. Проходи и закрывай за собой дверь.

– А вы сегодня не принимаете? – с надеждой спросил юный посетитель.

– Совсем напротив, – усмехнулся Артур Федорович. – Я, видишь ли, как раз принимаю. Чего ты боишься, разве во мне есть сходство с людоедом?

Мальчонка наконец решился переступить порог и стоял теперь в кабинете, испуганно озираясь по сторонам.

– Садись в это кресло, – предложил Артур Федорович. – Не правда ли, у меня уютно? И совсем не похоже на замок Синей Бороды…

– Какой бороды? – недоуменно переспросил паренек. Нынешние дети растут вдали от известных всему миру легенд и сказок, литературных образов-символов.

– Замнем для ясности, – вздохнул Артур Федорович. – Ты ко мне на занятия? Очень хорошо. Итак, мой друг, скажи – какие в твоей жизни появились проблемы?

– Никаких, – уныло повесил голову первый и последний пока посетитель, решившийся прибегнуть к помощи школьного психолога.

– Судя по твоей интонации, это не совсем так. Как тебя, кстати, зовут?

– Стайков, Слава, – представился парнишка.

– Так вот, Стайков Слава, ты находишься в весьма редком человеческом состоянии – когда проблемы отсутствуют… Скажи, а у тебя есть друзья?

Мальчуган слегка оживился:

– У меня есть друг. Точнее, был. Сегодня он меня обманул, и я с ним больше не общаюсь, – щегольнул он взрослым словечком.

– Ну вот видишь. А говорил – никаких проблем!

Слава Стайков насупился:

– Я просто не люблю, когда обманывают! Если обещал пойти с другом, значит, должен пойти…

– Вполне разделяю твои чувства. Но давай подумаем: может быть, твой друг сам хотел исполнить свое обещание, но не смог? Может быть, обстоятельства оказались сильнее его?

– Я сам сильнее его, и когда встречу, поколочу. Артур Федорович засмеялся: до чего же хорош этот естественный и непосредственный Славик! Не зря, наблюдая мальчугана на перемене, он стал называть его про себя греческим пастушком. Великое дело – воспринимать жизнь такой, какова она есть, без всяких сложностей и подтекстов!

– А твой друг не предупреждал тебя, что у него самого могут возникнуть собственные проблемы? – вслух спросил Артур Федорович. – Что ему, например, не хватит времени или еще что-нибудь подобное? Не делал ли он каких оговорок?

– Никаких огово… Ой, – запнулся вдруг мальчуган. – Он ведь сказал… он мне написал….

В следующий момент пастушок сорвался с места, подхватил свой прислоненный к креслу портфель и драпанул прочь, крича на ходу:

– До свидания! На сегодня мы уже позанимались!

Вот тебе и долгожданный посетитель.

12

В стоматологию «Белый коралл» то и дело звонили клиенты. Всем было что-нибудь надо: записаться, отписаться, переписаться – а скорей всего, просто потрепать координатору нервы. Во всяком случае, так казалось в последнее время Ирине. Она поставила себя на автомат, стараясь ни в чем внутренне не участвовать. Работала механически: бесстрастно бросала в трубку «да» и столь же бесстрастно записывала, отписывала, переписывала. Давала справки, выбивала чеки в оплату приема, готовила врачам и сестрам чай. А что касается нервов, так их у нее давно уже не осталось.