Сын императрицы

Датский язык молодой мичман не знал, разговаривал с принцем на немецком — уж с ним сложностей у него не было, когда-то, еще до корпуса, прожил в Лейпциге пять лет. В самой же Дании германский второй после родного, да и самих немцев тут предостаточно. Вел беседу фактический хозяин дворца и страны — отец принца, король Кристиан VII, прозванный Безумным, не мог править страной из-за душевной болезни, — Лексей же отвечал на вопросы кратко, только по существу:

— Барон, как долго вы плаваете и где вам довелось?

— Четвертый год, Ваше Высочество, в северных морях и на Тихом океане.

— Это вы, барон, провели ваш корабль сюда?

— Так точно, Ваше высочество.

— Как же удалось вам пройти скрытно, даже наши дозоры не заметили!

— Я издали чувствую преграды — льдины или корабли, — потому обхожу их стороной.

— Откуда же у вас такое свойство, барон?

— Наверняка не могу сказать, Ваше Высочество. Оно появилось само, когда мы шли по северному пути среди дрейфующих льдин.

Закончив с расспросами, Фредерик замолчал, на его бледном — нордическом! — лице были заметны отголоски непростых дум. После, придя к какому-то решению, высказал его:

— Барон, вы можете помочь нам. Новый король Пруссии Фридрих Вильгельм II замышляет отбить наши южные земли Шлезвиг-Гольштейн. Ему мало того, что отдали его отцу графства Ольденбург и Дельменхорст — кстати, по воле вашей Императрицы, — теперь сам захотел откусить еще кусок. Мы можем помешать ему, если устроим в названных графствах волнения — там есть преданные нам люди, готовые поднять мятеж за воссоединение с Данией. Но надо им доставить золото — с ним будет гораздо проще поднять народ на справедливое дело и избавить его от прусской тирании. Переправлять через кордоны слишком опасно — большой риск в том, что могут перехватить. По морю надежнее, только надо обойти дозоры у побережья. Вот с этим планом хочу обратиться к вам — согласны ли вы помочь? Разумеется, не бескорыстно, да и укрепит ваша помощь союз между нашими государствами.

 

Спорные земли датского королевства

 

По сути, принц втягивал Россию в разборки между Данией и Пруссией. Если вдруг обнаружится вмешательство русских (а такое возможно с большой вероятностью), то оно несомненно ухудшит и без того сложные отношения с Берлином. Но и отказываться тоже опасно — Дания может нарушить заключенный ранее с Россией союз и принять сторону Швеции, — не зря иностранная коллегия засуетилась, наверное, прознала о возможном сговоре правителей этих государств. Лексей понимал непростой расклад в ситуации, в которую невольно оказался втянут, а решать — как ему поступить, — надо было сейчас, да и не от кого ждать совета. Тот же Коваль будто отстранился, не пытался вмешаться или хоть как-то дать понять — стоял рядом, как истукан, даже глазами не повел и не моргнул. — Эх, где наша не пропадала — мысленно выдохнул молодой моряк, после, уже вслух, высказал: — Я согласен, Ваше Высочество.

Потом оговаривали предварительные условия для проработки подробного плана — примерные сроки, маршрут, привлекаемые средства, необходимые меры секретности. Принц не скрывал довольства состоявшимся разговором, даже пригласил посланца и мичмана на обед. Уже собрались выходить, как вдруг регент остановился, втянул воздух, как будто принюхивался и стал водить глазами по комнате. Увидел мокрое пятно в кадке, перевел взгляд на Лексея и усмехнулся, но что-нибудь высказывать не стал. Тот же принял невозмутимый вид, сделал — как говорят в русском народе, — морду кирпичом: — мол, я тут ни причем, ходят тут ваши и ссут где хотят! Сам же внутри чертыхался — попал в конфуз, как кур во щи, да и не повезло с этим принцем — уж больно чувствительный у него нос!

В последующие несколько дней Лексея дважды вызывали в Амалиенборг — королевский дворец, — принц принимал в том же запомнившемся помещении, оказавшимся его личным кабинетом для приватных разговоров. Кроме него, там еще находились какие-то чины, с которыми обсуждали все детали будущей операции. Ради сохранения секретности решили использовать русский корабль — сам принц сомневался в благонадежности экипажей своих судов. С большой вероятностью в них мог оказаться кто-то, сочувствующий немцам — слишком много таких не только в гражданском обществе, но и среди военных. Отработали по карте весь маршрут до места передачи груза — через проливы в Северное море, после на юг к заливу у городка Бурхафе. Там и следовало ожидать эмиссаров от повстанцев, при неблагоприятном исходе — если их не будет в течении оговоренного срока, — возвращаться обратно, рисковать столь большой суммой нельзя. Для сопровождения груза и передачи нужным людям отправится доверенный человек и никто, кроме капитана судна и Лексея, не должен знать о его секретной миссии.