Сын менестреля. Грейси Линдсей

И в комнате снова повисла тишина. Отстающие каминные часы теперь показывали шесть минут двенадцатого.

— Она струсила! — торжествующе воскликнул каноник. — Десмонд, все еще образуется.

И в эту самую секунду послышался звонок в дверь, затем — чьи-то уверенные шаги по лестнице, и в комнату вошла Клэр, разодетая в пух и прах. На ней было элегантное синее платье с корсажем в швейцарском стиле, шляпа-клош и короткое кашемировое черное пальто, явно позаимствованные у мадам, тонкие шелковые чулки и модельные кожаные туфли. Словом, выглядела она так, будто только что вышла из машины на Вандомской площади, чтобы заглянуть в бар отеля «Риц».

— Простите за опоздание, — сказала Клэр, усевшись на стул и небрежно бросив перчатки прямо на Библию. — Мне надо было уложить волосы. — Она наклонилась и клюнула Десмонда в щеку. — Ну ты как, любимый? А у меня для тебя небольшой подарок. Чудная мягкая рубашка с мягким пристегивающимся воротничком. Она тебе пригодится, когда ты сбросишь этот жесткий воротник. — И с этими словами она положила перед Десмондом аккуратно перевязанный пакет.

От такой наглости высокое собрание, казалось, на какое-то время словно онемело, затем каноник прочистил горло:

— А тебе известно, девушка, в какое неприятное, крайне неприятное положение ты нас поставила?

— Я поставила? А разве я совершила преступление одна? Без соучастника?

— Да. Наш отец Десмонд был обманным путем вовлечен в это дело. Блестящий молодой священник с большим, нет, с великим будущим в Святой церкви оступился, совершил одно-единственное прегрешение. И ты хочешь, чтобы он все потерял, чтобы до конца жизни он страдал из-за такой малости?

— Да бросьте вы говорить о страданиях, каноник! Тем более что мы с Десмондом прекрасно проводили время и собираемся и впредь этим заниматься. Разве не так, Дес?

Десмонд густо покраснел. Красота и элегантность Клэр, ее уверенные манеры и удивительное самообладание словно разбудили в нем основные инстинкты. И когда она потянулась к нему через стол, он не отдернул руку.

Каноник набычился, и голос его окреп.

— Все, хватит ходить вокруг да около! Сколько ты хочешь за то, что отпустишь Десмонда?

— Мне что, каноник, принять таблетку? Быть может, взять ее из рук сидящей здесь дамочки?! Чтобы вызвать выкидыш и убить своего ребеночка?!

— Прошу прощения, каноник, — пролепетала миссис О’Брайен, — но мне надо идти. — С этими словами она вскочила со стула, и никто из присутствующих не стал ее удерживать.

— Я говорю о деньгах. Вот что я имею в виду! — заорал каноник. — Сколько ты возьмешь, чтобы уйти с приличной суммой в кармане, найти хороший родильный дом, где все для тебя сделают?

— «И рано утром на заре принести ребенка в подоле»? — пропела Клэр, а затем уже более жестко спросила: — А сколько вы дадите?

— Двести… триста… четыреста… — внимательно следя за выражением лица Клэр, вел счет каноник и наконец, не выдержав, произнес: — Пятьсот золотых соверенов.

В ответ Клэр издевательски рассмеялась прямо ему в лицо. Но в ее низком грудном смехе прозвучали горькие нотки.

— Ну что ж, нельзя не признать, каноник, это все же больше, чем те тридцать сребреников, за которые продали Господа нашего Иисуса Христа. Но меня за деньги не купишь, каноник! Я вам не какая-нибудь замарашка с фермы, которую обрюхатил деревенский парень и которой достаточно сунуть пригоршню монет. Я люблю Десмонда и знаю, да-да, знаю, каноник, что он любит меня. И он даст свое имя нашему ребеночку.

Каноник, теперь уж по-настоящему впавший в ярость, решил выложить свою последнюю, козырную, карту:

— Тогда у нас есть только один выход. Мы будем все отрицать. Десмонд продолжит выполнять свои обязанности пастыря, а ты оставайся со своим незаконнорожденным отродьем!

В ответ Клэр только расхохоталась. Она смеялась, запрокинув голову и выставив напоказ мелкие белые зубки. Затем ее губы сомкнулись, превратившись в жесткую полоску.

— Ничего другого я от вас и не ждала, каноник. Ну что ж, вперед, действуйте! Но я тоже не буду сидеть сложа руки. — Глаза Клэр сузились, в голосе зазвучали стальные нотки. — Первым же поездом я отправлюсь в Дублин в редакцию «Айриш ситизен», весьма популярной газеты, как вы, наверное, знаете, причем с протестантским уклоном, хорошо известной своей антиклерикальной направленностью. Я выложу им всю историю. Сенсационный материал для первой полосы, с фотографиями и прочими делами. Фоторепортеры с камерами будут охотиться за вами. Вы сделаетесь притчей во языцех у всей Ирландии, всеобщим посмешищем. Вас будут проклинать и презирать, вам станут плевать в лицо.

В комнате повисла тяжелая тишина. Наконец каноник с трудом произнес:

— Клэр, ты не сделаешь этого.

Наклонившись вперед, Клэр посмотрела канонику прямо в глаза:

— Похоже, вы еще плохо меня знаете, ваше треклятое тупое преподобие!

И снова гнетущая тишина. Потом каноник, тяжело вздохнув, встал и поднял руки вверх: