Сын поверженного короля (ЛП)

Нассар помог мне оттащить Амира от руин для небесного погребения. Я аккуратно его накрыла, и мы принялись ждать. Не знаю, может быть, их наколдовала Эдала, или они прилетели, потому что Мазира захотела получить добрую душу Амира, но стервятники сразу же начали кружить над ним.

— Это не для него, — сказал Саалим, стоявший рядом со мной. — Он должен был оказаться в море.

— Амир вернётся в то место, благодаря которому его жизнь обрела цель.

Амир любил пустыню и любил её изучать.

Когда птицы спустились, Саалим вздрогнул. Я держала его руку и после пары вдохов, напряжение в ней пропало. Я хорошо знала, как он справлялся с горем, я видела, как оно опустошало его и тянуло вниз.

Я тихонько запела, прося Мазиру забрать к себе Амира и позаботиться о нём. Саалим молчал — его губы крепко сжались, чтобы не дать вырваться наружу тому, что он хотел спрятать. Когда я закончила, он встал.

— Подождите, — сказала я, раздираемая чувством вины. — Я была не права, поругавшись с твоей сестрой. Я была эгоистична. Если бы я прикусила язык, она бы не покинула нас, и Амир бы не умер. Я могла убить нас всех.

Наблюдая за птицами, он сказал:

— Но именно я принял решение идти в пещеру без Эдалы, — он сделал глубокий вдох. — Мы не всегда можем предсказать последствия того, что мы делаем, но нам всё равно приходится с ними смириться. Мы оба ошиблись, но что сделано, то сделано. И теперь нам придётся с этим жить. Воспоминания из прошлого — это бремя, которое мы несем с собой.

Наши взгляды встретились, и я знала, что он говорил о магии, говорил о нас.

***

— Если она так сильно ненавидела дворец, зачем она осталась? — спросил Саалим во время нашего ночного путешествия, имея в виду Захару.

Эдала пожала плечами.

— Почему нет? Ей хорошо платили, и там было безопасно.

Эдала пообещала, что с использованием магии путешествие до Мадината Алмулихи займет у нас две ночи.

— Я не понимала, насколько сильна зависть Касыма, — призналась Эдала, и в её тоне даже прозвучал стыд.

Как выяснилось, их всех привлекала магия, хотя никто из нас не мог понять, как Захара убедила Касыма стать джинном — рабом.

— Власть? — спросил Нассар.

— Но власть в кандалах? — сказала я, посмотрев на него.

Он не посмотрел на меня. Он избегал моего взгляда с тех пор, как я рассказала ему о том зверстве, что он совершил в прошлом, и о котором не помнил.

— Конечно, тебе это решение далось легко, — сказала Эдала Саалиму. — Ты был готов сделать всё для спасения Алмулихи. Но Касым?

Когда вопросов без ответа набралось слишком много, повисла тишина. Нам не суждено было ответить на них этой ночью.

***

На рассвете мы остановились у большого оазиса. Заросли деревьев, росших по периметру, были такими густыми, что Тамаму и Саалиму пришлось обойти их несколько раз, прежде чем они убедились, что мы были одни и в безопасности.

Мы сели и тихо поужинали, после чего Эдала встала и заявила, что, если мы не оставим её одну до захода солнца, песчаная буря нарушит наш сон. Она пошла прочь, но крикнула:

— Тамам, тебя это не касается.

На его лице появилась едва заметная улыбка, а загорелые щёки покраснели, и самый суровый солдат Саалима бросился за ней следом. Она взяла его руку в свою, и вместе они нашли укромное место на другой стороне пруда, где начали готовиться ко сну.

Я понаблюдала за ними, и мне отчаянно захотелось такого же уединения. Пальцы Саалима нашли мои в песке, как будто он почувствовал мои мысли. Он сказал:

— Нассар, не мог бы ты первым заступить в караул?

Заметив наши соединенные руки, он как будто даже был рад удалиться и быстро собрал свои вещи.

— Вон там есть хорошее место, — сказал Саалим, помогая мне встать.

Он отвёл меня под большое дерево, ветви которого низко свисали. Листва была такой плотной, что сквозь неё почти не проникал солнечный свет. Под деревом, вокруг небольшого пруда, питаемого более большим водоёмом, росли кусты олеандра.

— Я решил, что раз уж ты избалована каждодневными ваннами Джафара, тебе могло бы понравиться искупаться здесь.

Он осторожно взглянул на меня, хорошо скрывая свои эмоции. Но я услышала лёгкую дрожь в его голосе.

— Я бы с удовольствием, — прошептала я, оглядев это роскошное уединенное место, создаваемое кустами и деревом.

Уронив вещи на землю, я встала на колени у кромки воды и опустила руки в водоём. Это было превосходно.

Я оказалась подвешена между двумя непростыми моментами своей жизни: между недавним прошлым, в котором Саалим был лишь чудесным воспоминанием, отчаянной надеждой, и ближайшим будущем, в котором мы жили в Мадинате Алмулихи, а Саалим навсегда принадлежал Елене. Вероятно, осознание этого сделало меня такой смелой. Всё ещё стоя на коленях у пруда, я стянула с плеч свой плащ.

— Здесь гораздо меньше глаз, — сказала я, и моё сердцебиение ускорилось.

Это должно было случиться сейчас или никогда.

Саалим издал сдавленный звук, и мне не надо было его видеть, чтобы понять, что его сейчас душило желание. Это было всё, что мне нужно.

Точно лучшая ахира, я сняла остальную одежду. Только в отличие от ахиры мне было очень важно мнение мужчины, который за мной наблюдал.