Сын поверженного короля

— Что ты имеешь в виду?

— Когда Эмель пожелала свободы, Мазира исполнила её желание. Но богиня заметает свои следы. Те, на кого повлияли эти изменения — восстановление Алмулихи, изменение торговых путей, появление короля, который отсутствовал сотни лет — потеряли свои воспоминания. Включая тебя, Саалим. Но ты ведь чувствуешь эту пустоту? Как будто на тебя что-то давит. И всё кажется не тем, чем является на самом деле. Ты чувствуешь, что за этим всем как будто стоит что-то ещё. Ты чувствуешь это рядом с Эмель, не так ли?

Поиски этих воспоминаний были похожи на заплыв по каналу. Вода, свобода, а затем каменная стена. Но теперь, когда она произнесла эти слова, я почувствовал их. Следы того, что совершила Мазира.

— Ты можешь вернуть мне мои воспоминания?

— Я могу показать тебе следы Мазиры. Если ты этого хочешь, — сказала она.

И я снова увидел в выражении её лица глубокое удовлетворение от того, что у неё была эта сила, что она перехитрила саму богиню.

Это не стоило даже обсуждать. Я хотел вернуть себе всё то, что по праву мне принадлежало. Я поднял взгляд на деревья. Тени всё ещё танцевали над нами, и я увидел тёмно-синее небо, которое уже начало светлеть.

Что могли показать мне те воспоминания? Что я мог увидеть, если бы земля обнажила всё то, что было под ней погребено? Был ли я готов столкнуться с неизвестным и, наконец, понять, что произошло между мной и Эмель?

Нет.

Не сейчас.

Сначала, мне надо было покончить с прошлым, которое я знал.

Глава 25

Эмель

На следующее утро моя кожа была липкой из-за здешнего воздуха, а волосы так и не высохли. Вспомнив о вчерашнем вечере — о том, как мы провели время с Рахимой, и о признании Саалима — я улыбнулась и свернулась калачиком.

Вчера, когда мы с Рахимой оставили мужчин, она отвела меня в свои комнаты.

Я последовала за ней по подвесному мосту, с каждым шагом сжимая верёвки всё крепче. Было так странно, что меня принимала у себя моя младшая сестра. Здесь мы оказались ещё ближе к верхушкам деревьев, и каждая яркая птица или цветок привлекали моё внимание.

— Это так не похоже на наш дом, — сказала Рахима, наблюдая за мной, пока мы шли по мосту. — Мне тут очень нравится, — продолжала она, и я кивнула. — Раньше я скучала по дому, и сейчас иногда скучаю.

Почему её голос был таким грустным?

— Именно поэтому Джафар разрешил мне привезти все эти вещи из дома. Как жаль, что я не могу поделиться этой влагой с остальной пустыней. Так всем было бы лучше.

Она улыбнулась и убрала волоски, прилипшие к виску.

— Воздух тут такой плотный, что я едва дышу, — сказала я, когда мы дошли до другого конца моста.

— К этому привыкаешь.

Рахима завела меня внутрь дома, и я удивилась, когда увидела, что мы были не одни.

Какая-то женщина наклонилась вперёд и расшивала длинную льняную ткань — это была мать Рахимы.

— Сэйша! — вскрикнула я.

Услышав мой голос, она оторвала взгляд от своей работы и расплылась в улыбке.

— Эмель!

Она медленно встала, вздрогнув, когда её колени выпрямились, после чего крепко меня обняла.

— Когда до меня дошли новости о смерти отца, я начала умолять Джафара съездить к нам домой и забрать её.

Рахима сказала это как бы между прочим. Неужели никто вообще о нём не скорбел?

Сэйша погладила меня по лицу и начала бормотать, что я очень похожа на Изру, и что она очень по мне скучала. Моя грудь сжалась из-за тоски по матери и по объятиям обитателей гарема.

За чаем мы рассказали друг другу о своей жизни.

— Ты путешествуешь с королём Мадината Алмулихи?

Рахима была удивлена, и это было понятно. Я сказала ей, что это вышло случайно. Я работала у дворцового лекаря и поэтому часто встречалась с Саалимом. Но я не рассказала ей о джинне.

— Я нужна ему в этом путешествии, — солгала я. — Потому что я кое-что знаю о пустыне.

Ей не нужно было знать про Касыма. Я не хотела её волновать.

Рахима и её мать рассказали мне про свою деревню и про то, как они в ней устроились. Но я почувствовала какое-то напряжение, которое мне было непонятно.

— Джафар хороший человек, — сказала Рахима после долгой паузы.

Она уставилась на окно, закрытое сеткой.

— Я…

Она замолчала и сделала глоток чая. Её слова повисли в воздухе, она так и не закончила свою мысль.

— Что такое, Има? — я перевела взгляд с Рахимы на её мать, ожидая объяснений.

— Он скоро женится на другой.

Этого объяснения было недостаточно.

— Мама и я переедем в помещения для гостей. Его новая жена останется с ним. Через три луны будет уже год, как мы поженились. А мне так и не удалось зачать ребенка.

Она многозначительно посмотрела на меня, и тогда я поняла, что она хотела мне сказать.

Теперь я начала понимать её боль.