Сын поверженного короля

Подойдя к ближайшей группе солдат, я спросил у них, всё ли с ними было в порядке. Они кивнули, а я быстро прошёл вдоль каравана и справился о самочувствии всех присутствующих. К тому времени, как я подошёл к последней группе путешественников, они начали смотреть на меня как на безумца. Ничего не произошло и, конечно, с ними всё было в порядке.

Я подошел к Тамаму, который сидел на самом краю и смотрел на горизонт.

— Ты это почувствовал? — спросил я, когда он встал.

Тамам кивнул и осмотрел ландшафт. А затем сказал:

— Магия.

Эмель появилась рядом со мной и уставилась на Тамама.

— Ты прав.

Она сделала несколько глубоких вдохов.

— Она мертва.

Эмель медленно повернулась вокруг себя, и на её лице отразилось понимание.

— Пустыня восстановилась. Ты чувствуешь?

Она улыбнулась и указала на небо.

— Мазира теперь только там. Мы наконец-то свободны.

Нет, я не чувствовал этого так, как Эмель, но я чувствовал каким лёгким стало моё дыхание, и как очистился мой разум. Словно я проснулся после здорового сна или находился в море, а мне в спину дул ветер.

Взяв руку Эмель в свою, я сказал:

— Почти свободны.

Её глаза потемнели, после чего она кивнула и пошла паковать свои вещи.

Глава 34

Эмель

Оно было всё там же, как и всегда. Оно было готово меня принять, если бы не мои ноги. Они не хотели нести меня туда.

Саалим подтолкнул меня в спину, убеждая меня в том, что всё в порядке. Мы приехали не навсегда. Я не собиралась там оставаться. Его там больше не было. Но когда я посмотрела на море шатров, белые пики которых возвышались в самом центре, я видела только Соляного короля. Его присутствие было повсюду. Я почувствовала, как сжались мои лёгкие. Я словно ступала по стеклу и была вынуждена прикусить язык, как тогда, когда находилась рядом с ним. Цепи из шёлка весили больше, чем любые железные кандалы, тянувшие меня вниз, а шрамы на моей спине начали саднить, пока я таращилась на то, что когда-то было моим домом.

— Я не думаю… — начала я, и у меня свело горло.

Я не хотела возвращаться, я не могла. Не могла посмотреть в лицо своему прошлому.

— Эмель, — сказал Саалим. — Ты этого хотела.

За день до отъезда из Мадината Алмулихи я рассказала ему о том, что Фироз хочет вернуться домой.

— Мы можем взять с собой в путешествие Фироза и Рашида? Ты сказал, что к нашему каравану присоединятся ещё люди.

— Да, но они едут до тех мест, где мы планируем остановиться. Твой дом находится гораздо дальше, — сказал он, и складочка между его бровями углубилась.

Разгладив её пальцем, я сказала:

— Конечно. Я это знаю.

Я начала разворачиваться, а разочарование начало бороться с чувством облегчения. Он обхватил меня рукой за талию, и повернул к себе. Он начал изучать моё лицо, пытаясь узнать мои мысли.

— Ты хочешь вернуться? — спросил он.

Я пожевала щёку и попыталась разобраться в том, чего я хотела.

— В последний раз. Чтобы посмотреть…

— Чтобы исцелиться.

Наши глаза встретились.

— Тамам ходит на пристань каждый день, — сказала я.

Я кивнула в сторону таза с водой, над которым молился Саалим, доставая со дна камни, символизирующие членов его семьи, и перемещая их на благовония.

— А ты каждый день передвигаешь камни.

— Мы съездим туда. Но не ради Фироза и Рашида. Мы сделаем это ради тебя.

Он провёл большим пальцем по моей щеке.

— Тем более что нам всё равно надо проверить Усмана.

Теперь, когда мы оказались здесь, я начала бояться, что совершила ошибку, и что она дорого мне обойдётся. Наше путешествие сильно растянулось, а мне даже не хотелось заходить в поселение. Я не хотела видеть ничего из той жизни, которую я когда-то вела.

Фироз вскоре оказался подле меня. Он и Рашид были рады отправиться в путешествие вместе с нами. Когда я рассказала Фирозу о том, что это был подарок, и он ничего не был нам должен, он разрыдался.

— Мы не можем вечно от этого прятаться, — сказал, наконец, Фироз. — Знаешь, что сказала мне мама, когда я сообщил ей о том, что уезжаю в Алмулихи?

Оторвав взгляд от отцовского дворца, я посмотрела на своего друга. Я заметила, как на его челюсти сжался мускул, а в его глазах отразилось утреннее солнце.

— Чужой пир может казаться богаче твоего, но важно то, кто сидит за столом. Я сказал ей, что она ничего не знает об Алмулихи.

Он рассмеялся.

— И вот я возвращаюсь к ней. Я хочу сидеть за столом вместе со своей семьей.

Он взял мою руку в свою и нежно её сжал. Саалим стоял по другую руку от меня, нависая над нами и положив руку мне на спину. Почему я просто не могла остаться здесь? Стоя между людьми, которых любила? Фироз сказал:

— Мы ушли вместе. Не стоит ли нам всем вернуться туда?

И вот так, вместе с Саалимом и Фирозом, я вернулась в прошлое, в которое надеялась больше никогда не возвращаться.

Извилистые улицы, ведущие вдоль шатров — в которых жили люди! — были такими узкими. Я пристально вгляделась в них. Большинство шатров были раскрыты, люди внутри либо лежали на подушках, либо ходили вокруг, делая свои дела.