Сын поверженного короля

Не задумываясь, я сняла плащ и протянула ей. Она взяла у меня плащ и понаблюдала за тем, как я расправила тунику на своих плечах.

А затем голос Саалима нарушил напряжённую тишину:

— Вы видели…

Он выдохнул, и его глаза снова закрылись.

— Брата, сестру. Эмель?

— Мы ищем двух человек, — сказала я и рассказала ей про Эдалу и Касыма. — Мужчина путешествует с женщиной, которую мы не можем описать. Я думаю, что она моложе вас.

Женщина медленно кивнула, после чего встала и отошла на другой конец комнаты, где у неё лежал кожаный мешок, который я не заметила раньше. Поискав что-то в мешке, она достала оттуда банку с мазью и вернулась вместе с ней.

— Это саха. Она поможет, — сказала женщина.

Достав флягу из-под своего пыльного плаща, она откупорила её и полила водой на его рану. Когда она убедилась в том, что рана достаточно чистая, она нанесла на неё мазь. Саалим вздрогнул, но, когда женщина закончила, он заметно успокоился. Я была готова поклясться, что его лицо как будто перестало гореть. Она взяла мой плащ и обернула им Саалима. Я потянула за края, чтобы помочь ей полностью его накрыть.

— Я могу перевязать рану, — сказала я.

— Нет. Она слишком долго была закрыта. Ей нужен воздух.

Женщина уставилась на лицо Саалима, в её взгляде было что-то необъяснимое. Словно прочитав мои мысли, она прошептала:

— Король.

И встала.

— Неподалеку отсюда есть поселение. Я отправлюсь туда сегодня вечером и узнаю, что они знают об этих людях.

— О, нет… — начала я, но она уже закуталась в плащ и вышла наружу.

Её лицо было напряжено, на нём отразилась какая-то эмоция, которую я не смогла расшифровать.

— Даже не вздумайте заходить внутрь! — предупредила она мужчин снаружи. — Я вернусь и узнаю, если кто-то из вас это сделает. Ему надо отдохнуть. Эмель позаботится о нём. Ему не нужны нюни вроде вас.

Губы Саалима дёрнулись, но он не открыл глаза.

— Эмель? — Амир появился у входа, но ткань захлопнулась перед ним.

— Я в порядке, — сказала я. — Ему вроде бы… уже лучше.

Я не дала своим надеждам воспарить слишком высоко. Попыталась не смотреть на его лицо, чтобы не увидеть, что оно больше не было мокрым и расслабилось.

— Она только что ушла.

Нассар говорил не со мной, но я услышала удивление в его голосе. Он пробормотал что-то неуважительное про солеискателей.

— Я не уверен в том, что мы можем ей доверять.

Это сказал уже Амир.

— А какой у нас есть выбор? — сказал Тамам.

Действительно, какой у нас был выбор? Дыхание Саалима сделалось более приглушённым, ровным и тихим. Он отдыхал.

Я сидела рядом с ним, притянув колени к груди, и наблюдала за тем, как он поправлялся у меня на глазах. Меня накрыло облегчением, точно одеялом в прохладную ночь. Оно забрало мой страх, волнение и отчаянную ноющую печаль. Но когда всё это смыло волной, я почувствовала, что что-то осталось. Что-то продолжало меня беспокоить. Что это было такое?

Я начала перебирать свои воспоминания и сравнивать то, что происходило со мной раньше и сейчас. Женщина, её дом, всё это было очень странно.

И затем я поняла.

Эмель.

Она знала моё имя. Как когда-то Саалим.

Я знала, что не называла ей своего имени.

Глава 23

Эмель

Что-то начало толкать меня то в одну, то в другую сторону. Я снова оказалась на корабле и смотрела на то, как огненные рисунки раскрашивают небо. То здесь, то там. Внутрь начал проникать свет, вода стала просачиваться сквозь плохо промасленную ткань шатра. Сначала медленно, затем быстрее. Она начала собираться вокруг меня, как вдруг мои глаза раскрылись.

Пустое помещение. Дом женщины.

Когда я поняла, где находилась, ко мне вернулся страх за Саалима. Как я могла позволить себе заснуть? Я резко села.

— О, — поспешно сказал Саалим тихим голосом.

Я повернулась к нему.

Он был здесь. Прямо передо мной. Он сидел и, хотя выглядел уставшим, казался… здоровым.

— Саалим?! — мой голос сорвался, когда я произнесла его имя, подняв руки к лицу.

Он поднес палец к губам и кивнул на вход. Снаружи все спали.

— Давно ты уже не спишь?

Я придвинулась ближе, окинув его жадным взглядом, проверяя то, как он двигался и как дышал. Я оценила цвет его кожи, силу его рук и, наконец, его рану. Она была всё ещё перевязана, но то, как он держал свою ногу… нет, она не могла так быстро зажить.

— С восхода солнца.

Он сказал мне, что я так крепко спала, что он не решился меня разбудить. Его люди рассказали ему о том, что произошло. Он сам, похоже, мало что помнил.

— Женщина так и не вернулась?

Он покачал головой, откинулся на руки и вытянул ноги.

— Твоя рана? — спросила я. — Тебе уже лучше?

Его улыбка сказала мне обо всём без слов. Когда он подтянул к себе ногу, я удивилась тому, с какой лёгкостью он это сделал. Он не вздрогнул, не застонал, его движения были естественными.

Он закатал ткань на бедре. Если бы не блестящая полоска кожи на его ноге, я бы даже не подумала, что он был ранен.

Втянув ртом воздух, я подползла ближе, чтобы более внимательно её разглядеть. Она так быстро зажила.

— Как долго я спала? — спросила я.

Несколько дней? Целую луну?

— В это невозможно поверить. Я задался тем же вопросом, когда проснулся сегодня утром.