Сын Сталина

– И его – в том числе. Но я бы рекомендовал также обратить внимание на амид сульфаниловой кислоты, нитрофураны и тетрациклины. Особенно – на морфоциклин, который обладает не только противовоспалительным действием, но и оказывает обезболивающее воздействие.

Разумеется, Сашка знал, что антибиотиков гораздо больше, но сумел вспомнить только те, с которыми в своё время приходилось сталкиваться полковнику Ладыгину.

– А позвольте спросить, молодой человек, – задумчиво произнес Николай Нилович, – откуда вам известны эти вовсе не тривиальные вещества?

– Спросить вы, конечно, можете, – Белов мягко улыбнулся, – но вот получить ответ – боюсь, что нет. И это не моя прихоть, а просто требование безопасности. Кстати, особо хочу отметить, что работы по некоторым из этих веществ только начались или вообще находятся в планах иностранных лабораторий, так что времени на раскачку нет совершенно.

4

Любимым развлечением мужчин, детей и прочих зверей является драка…

Джонатан Свифт

Каковы перспективы развития культуры в 1935 году? Этот вопрос мы задали знаменитому английскому писателю Бернарду Шоу. «Культура здесь не имеет никакого будущего и живет репутацией довоенного времени. Спасения цивилизации мы ждём от России», ответил Джордж Бернард Шоу.

Газета «Правда», 18 апреля 1935 года

Весна пришла в Москву неожиданно и повсеместно – жарким солнцем и ручьями, превращавшими улицы в потоки воды, в которых детвора пускала самодельные кораблики.

А у взрослых были игрушки посерьёзнее.

Высокая комиссия из представителей Наркомата обороны и членов Центрального Комитета на полигоне в Алабино принимала новые образцы бронетехники: тяжёлый танк, САУ, колёсную боевую машину «Гром», средний танк Т-36 и несколько грузовых машин.

КБМ получилась довольно приземистой, с огромными широкими двухкамерными колёсами и мощным вооружением, так что она лихо резвилась на мартовской грязи, расстреливая мишени из автоматической пушки и крупнокалиберного пулемёта.

Потом настал черёд танка, на совершенно новой платформе, с торсионной подвеской, большими катками и многими другими прогрессивными решениями. Танк получился тоже относительно невысокий, со стремительным силуэтом и семидесятишестимиллиметровой длинной пушкой, способной пробить любую существовавшую на то время броню.

И бронемашину, и танк доводили практически под руководством Белова, который для этого много раз приезжал на заводы и часто изменял уже готовые решения. Конструкторы и заводчане были первое время недовольны, но Александр умел находить нужные слова, и в итоге рычаги управления не елозили по ногам механика-водителя, сами танкисты не сидели друг у друга на головах, а фары на машине обзавелись нормальной защитой в виде стальных жалюзи. Десятки подобных решений изменили облик и возможности машины настолько, что в учебном бою пара машин первого варианта была однозначно побеждена одной машиной третьей версии.

Сейчас, стоя на малой трибуне среди руководства второго эшелона, Александр был уверен, что обе машины, «выступавшие» после тяжёлого танка и САУ-100, покажут себя вполне пристойно.

Самую сложную деталь – ШРУСы – пришлось делать на казанском «Даймлер-Волга», но советские и немецкие инженеры справились с задачей куда быстрее и лучше, чем заводчане «Красного Путиловца». И теперь полноприводной бронетранспортёр уверенно месил весеннюю грязь, легко перемахивая ямы, где запросто мог завязнуть любой из старых танков с узкими гусеницами и слабым двигателем. А сразу после бронетехники на поле выехали целых три машины – нижегородская «Волга-10Т» с бронированным кунгом, такая же «Волга-10З» с зенитным тридцатимиллиметровым автоматом и харьковский трёхосный автомобиль с реактивной установкой.

Первые полпути машины ехали споро и практически вровень, а потом харьковчанин, поскольку был не полноприводным, забуксовал, и был с позором утащен эвакуационной машиной.

А трёхосные полноприводные «Волги» бодро прошли всю дистанцию и, пуганув ворон слитным залпом зенитки и пулемёта на крыше кунга, встали на площадку для последующего осмотра.

– А что это вы, товарищ Саша, стоите не на месте? – Сталин, подошедший к шеренге машин, оглянулся на Белова и довольно, словно кот, прищурился. – Сколько раз вы ездили на завод?

– Восемнадцать раз, товарищ Сталин, – бодро отрапортовал руководитель заводской сдаточной бригады КБМ «Гром» конструктор Семён Александрович Гинзбург.

– Вот и становитесь в строй товарищей производственников, – Сталин качнул головой в сторону бронетранспортёра, – будете представлять нам ваше изделие.