Сын света

Самым разумным было предоставить его Менеласу, который мог забрать его с собой в Грецию под тем предлогом, что бывший регент, отказавшись стать фараоном, захотел попутешествовать. Царь Лакедемона будет держать его у себя, в том далеком краю, где Рамзес зачахнет, забытый всеми. Что же касается Нефертари, согласно ее изначальному предназначению, она отправится в один из храмов в провинции.

Шенар увидел, что пришел его парикмахер, мастера по маникюру и педикюру. Будущий правитель Египта должен был выглядеть безупречно.

Великая царская супруга сама объявила двору о кончине Сети. На пятнадцатом году своего правления фараон повернул свой лик к загробному миру, к своей небесной матери, которая будет воспроизводить его каждую ночь, чтобы на заре он возрождался новым солнцем; его божественные братья встретят его в раю, или, спасшись от смерти, он обратится в Маат.

Начался период траура.

Храмы были закрыты, и обрядов больше не служили, за исключением похоронных песнопений по утрам и вечерам. В течение семидесяти дней мужчины не должны были бриться, женщинам надлежало распустить волосы. Никто не ел мяса и не пил вина. Кабинеты писцов были пусты, управление всеми делами замерло.

Фараон скончался, трон опустел, Египет впал в небытие. Все опасались этого смутного времени, полного всяких опасностей, когда Маат могла покинуть их навсегда. Несмотря на присутствие царицы и регента, верховная власть не принадлежала никому. Привлеченные этим, силы мрака должны были проявить себя во всем многообразии, чтобы лишить Египет живого дыхания и поглотить его.

Армия на границе была приведена в боевую готовность: весть о смерти Сети быстро облетит зарубежье и непременно вызовет неправомерные притязания. Возможно, хетты и другие воинственные народы нахлынут в Дельту или станут готовить обширное вторжение, о котором давно мечтали и пираты, и бедуины. Одним своим присутствием Сети делал их бессильными, но теперь, когда его нет, сумеет ли Египет защитить себя?

В день изъятия внутренностей тело Сети было перенесено в зал очищения на западном берегу Нила. Великая царская супруга возглавила суд, которому предстояло судить почившего царя. Она сама, ее сыновья, визирь, члены совета мудрецов, главные сановники, служители царского дома — все объявили, поклявшись говорить только правду, что Сети был справедливым царем и что у них не было никаких жалоб на него.

Живые вынесли свой вердикт. Душа Сети могла отправиться на встречу с перевозчиком, пересечь реку мертвых и пристать к берегу звезд. Еще надо было предать его мертвое тело Осирису и мумифицировать его согласно царским обрядам.

Как только служители закончат изъятие внутренностей и дегидратацию тканей с помощью соды и солнечных лучей, тело покойного царя обернут повязками, и Сети отправится в Долину Царей, где было устроено его вечное жилище.

Амени, Сетау и Моис были обеспокоены: Рамзес ушел в себя и ни с кем не разговаривал. Поблагодарив друзей за их поддержку, он заперся у себя. Только Нефертари удавалось обменяться с ним парой слов, однако вырвать его из этого отчаяния не могла даже она.

Амени был тем более напуган, что Шенар, продемонстрировав свою печаль с нужным надрывом, стал развивать активную деятельность, встречаясь с ответственными лицами из разных министерств и беря на себя управление страной. Он уже успел засвидетельствовать визирю свое бескорыстие и заботу о продолжении процветания государства, несмотря на период траура.

Туйе следовало бы одернуть своего старшего сына, но царица не отходила от мужа. Воплощая богиню Исиду, она выполняла свою магическую роль, необходимую для воскрешения. Пока Осирис-Сети, владыка жизни, не будет положен в свой саркофаг, великая царская супруга не станет заниматься делами этого света.

Шенару была предоставлена свобода действий.

Лев и желтый пес жались к своему хозяину, будто пытаясь облегчить его страдания.

В присутствии Сети будущее улыбалось регенту; достаточно было слушать его советы, подчиняться ему и следовать его примеру. Выполняя его указания, так легко и весело было править! Ни на мгновение Рамзес не задумывался, что когда-нибудь останется один, без отца, взгляд которого рассеивал мрак.

Пятнадцать лет царствования. Как быстро пролетело время, слишком быстро! Абидос, Карнак, Мемфис, Гелиополис, Гурнах, храмы, которые вечно будут петь славу их строителю, достойному фараонов Древнего Царства. Но его больше не было здесь, и его двадцать три года казались Рамзесу одновременно слишком незначительными, чтобы править, и слишком тяжелыми, чтобы нести их груз.

Заслуживал ли он на самом деле называться этим значительным именем Сына Солнца?

Christian Jacq

RAMSES

Le Fils de la lumiere