Сын Тишайшего

— Не нужно вам уезжать в Преображенское, — отвечаю Наталье Кирилловне, сидевшей в толпе родственников. — Опасно ныне покидать Кремль. Поедете летом, заодно и я с вами. Хочу Пете какие-нибудь потехи придумать.

Пусть пока посидят в Москве. Так легче следить за сторонниками Нарышкиных. Неизвестно, чего они там задумали. И вообще, пора прекращать постоянные поездки царицы в Преображенское. Она повадилась там жить месяцами. А мне надо воспитывать Ивана и Петра. Не уверен, что моё нынешнее тело способно на долгую жизнь. Значит, надо заняться сменой. Сейчас это в приоритете.

Резюмируя рассказ женской части Романовых — и жизнь вошла в своё русло, и они довольны. Естественно, дамы интересовались моим здоровьем и рассказывали, как переживали. Даже Софья вполне искренне сообщила, что ежечасно молилась за моё выздоровление. Врёт, наверное, но всё равно приятно.

Не обошлось и без просьб. Народ решил съездить на богомолье, отметив спасение выбравшегося с того света царя. Если это не божья помощь, то что? Глупо спорить, ведь я и сам не знаю, по чьей воле оказался в ином времени. Но с поездкой лучше повременить, пока длится следствие. Дамы с моими словами согласились, решив начать подготовку. Понимаю, что им скучно, а здесь целая экскурсия по историческим местам, новые впечатления и общение с людьми.

* * *

В палаты меня отнесла привычная четвёрка. Надо позже дать боярам и служилым людям хорошего пинка. Просил же не маячить перед глазами и не толпиться в прихожей. Так ведь нет! По пути из Золотой палаты наша процессия встретила человек двадцать. Конечно, все они оказались здесь случайно. Угу. От женской части до моих палат метров восемьдесят, не больше. И вдруг целая толпа оказалась именно в этом месте, когда проходит царь. Бездельники!

Зато в палатах меня привычно встретила сладкая парочка и Ефим, помогшие разоблачиться. Переборщил я с нагрузкой, что понял ещё на встрече с Думой. Снова поплохело, появился шум в голове, и заныли лодыжки.

Поняв меня с полуслова, Аксинья начала осторожно натирать ноги травяной настойкой. Слабость немного отпустила, только сон не шёл. Полежав минут десять, решаю поинтересоваться у Саввы:

— Что скажешь про Ивана Гаврилова? Давай только всю правду, без прикрас, но и без умаления заслуг. И про полк его расскажи.

— Хороший воин, судя по рассказам стрельцов, — сразу выдал дядька. — Ивашка хорошо себя показал в войне с ляхами, да и против татар немало бился. На Засечной черте долго служил. За заслуги перевели его в Москву. Ну и ранен он был. До полусотника быстро дорос, однако с полковником рассорился. Янов Федька справным был воином, но слишком деньгу любил.

— Говори уж прямо — воровал, как не в себя. Думаешь, я не помню его кафтаны, расшитые золотом, да выезды? Любой боярин позавидует. Скользкий ты, Савва, аки угорь. Тебе государь приказал говорить правду, а ты юлишь, — стараюсь строго смотреть на дядьку.

— Не вели казнить! — закричал тот, сделав попытку рухнуть на колени.

— Не юродствуй. А то сошлю тебя к скоморохам. Будешь там народ веселить, — произношу под улыбки сладкой парочки.

Это такая игра чуть ли не детства Феди. Он строгий царь, а обе няньки изображают верных, но туповатых холопов. Какие актёры пропадают!

— Ему там самое дело. Вчера мёд пил, который из кладовки стащил. Думал, я не замечу, — включилась в разговор Аксинья.

Савва сделал одновременно умильное и раскаивающееся лицо, заставив меня улыбнуться. Хорошие они и счастливы моему выздоровлению.

— Теперь давай без шуток, — серьёзно смотрю на вмиг подобравшегося дядьку. — Разузнай осторожно про людей из Коломенского полка, коих князь Василий привлёк. Людишек пошли, пусть расспросят, что и как. Надо понимать, в чём воины эти хороши, кто в бою прославился, а может, иные ещё и умом светлым обладают.

Аналог разведки у Феди всё-таки был. Только состоял он из Саввы и пары верных людей, специализировавшихся на собирании слухов. Про того же Гаврилова я поручил собрать информацию сегодня с утра. Сделать это не проблема, так как имя полусотника на слуху. И не выберут стрельцы в качестве своих представителей абы кого. Полковников и сотников простые воины недолюбливали. Они происходили из детей боярских и иных знатных родов. А вот десятники и полусотники — являлись выходцами из семей служилых людей или стрельцов.

Есть у меня мысли насчёт Ивана и коломенцев. Ошибусь с ними, начну искать других. Сейчас как раз удобное время проверить их навыки. И никто не удивится, что я даю поручения незнакомым людям. Всё можно списать на бунт.

— Приготовь завтра листов десять бумаги и карандаш. Заодно доску приспособь навроде стола, только с ножками разной высоты, — даю новое поручение Савве. — Чтобы я писать лёжа мог. Ещё подумай, кого из молодых писцов или подьячих можно привлечь. Надо, чтобы он был грамотен, желательно знал греческий и латынь, происходил из худого рода и много не болтал. Вначале приведёшь человек десять, включая людей, кто боярам обязан. А нужного нам писца мы вроде как выберем по талантам его.