Сын ведьмы

Порции смеси перемешивались в колдовском котле и ложились на стены, не оставляя даже видимых швов стыковки. После стен, пришла очередь обработки куполообразного потолка, затем та же участь постигла и пол пещеры. В конце колдовского действа, сын ведьмы, взмахом руки, вышвырнул прочь пустые бочки, остатки глины и мелкого щебня. Всё действо у ведьмака заняло менее часа. Но чародей на этом не успокоился, силой гравитации поднял пылающий костёр и втолкнул его сквозь дверной проём внутрь помещения. Туда же следом полетели и все припасённые на долгую ночную работу дрова.

В узкую дверь с шипением ворвался нагнетаемый поток воздуха. Внутри жарко полыхнуло адское пламя. Из дымохода повалил густой дым, вырвался сноп искр. Алексей поумерил пыл, и жар внутри чуть спал. Запас дров прогорел быстро, но пламя высушило сырую «штукатурку», а чёрный пепел глубоко въелся, придав зеркально отполированной поверхности угольно — чёрный цвет. Помещение получилось мрачноватым, но весьма стильным.

При свете утренней зари, Алексей ещё раз глянул на дело рук своих и сам пришёл в ужас. Вчера в юношеском запале он творил без оглядки на условности, а поутру осознал ошибку, но портить фасад было поздно — в ночи часовые уже полюбопытствовали, что это там так полыхало в пещере? Слух об очередном чуде разнёсся по всем окопам. Лицезреть творение зодчего выстроилась плотная очередь. Как за ночь из убогой щербатой пещеры получилась комната с ровными стенами, облицованными отполированными мраморными плитами, — никто не понимал.

— А кто это тут так поработал? — задал окружающим насущный вопрос владелец шикарных апартаментов.

— Да не ты ли сам, Алёша Попович, тут всю ночь трудился? — перекрестившись, опасливо покосился на полевого шамана Берёзкин.

— Да бог с тобой, Тимофей?! Я же вечерком успел только глину по стенам размазать, — сделал круглые глаза казак. — Потом, с его благородием, поручиком, до полуночи про северо — американских индейцев говорили, книгу обсуждали. Да ты, вон, сам у Ширкова спроси. Нешто, я бы в одиночку за пару часов успел тут такого наворотить?!

— А остаток ночи, где был? — недоверчиво прищурился унтер — офицер. Шустрый Берёзкин уже успел опросить караульных и знал, что не всю ночку казачок в отведённом на постой солдатском блиндаже коротал, ещё на чуток исчезал.

— Помолиться за упокой солдатской души на могилку ходил, — честно покаялся в самовольной отлучке санитар.

— Ту, что на поле? — опешил от наглости казака унтер — офицер. — Зачем тудысь ползал?

— Змеюки подлые ползают, а я открыто ходил, — возмутился казак. — Крест православный поправить надо было, а то австрияки — безбожники расшатали.

— Поправил? — наклонив голову, осведомился Берёзкин.

— Подправил, — усмехнулся сын ведьмы. — Да ещё помолился, чтобы душа убиенного артиллериста отвела от солдат беду. Теперь не даст погибший разведчик точно прицелиться по русским позициям — немчура мазать будет.

— Ну, в полдень проверим, — обернулся за поддержкой к солдатам обескураженный такой шаманской ворожбой унтер — офицер.

Все с жаром бросились спорить на сей счёт, новость даже затмила появление чёрной комнаты. Она тоже интересовала, но жизни каждого солдата не угрожала, как очередной прицельный артналёт. Как мог погибший разведчик заставить австрияк отвернуть пушки — загадка?

Даже подошедший поручик Ширков переключил внимание на сей непраздный вопрос. Думать о чёрной комнате уж очень не хотелось, психика не выдерживала. Поручик приказал, до выяснения причин, никому за пределами роты о чудесном феномене пока не рассказывать — всё равно на слово никто не поверит, а проверять он не даст, приказал поставить часового у входа. И дверь поскорее сделать, да амбарный замок навесить.

— Шаман, твои штучки? — отведя казачка в сторонку, взял странного казачка за грудки поручик.

— Если австрийская батарея больше ни одного снаряда к нам в окопы не бросит — замнёте инцидент, Ваше благородие? — заключил пари с офицером провинившийся сын ведьмы.

— Сумеешь немчуру от роты отвадить — прощу даже эту дьявольскую выходку, — сквозь зубы прошипел поручик. Вся душа образованного офицера протестовала против творящейся мистики, но жить очень хотелось даже неверующим в бесовщину интеллигентам. — Только больше не надо… громких чудес. Можешь ты по — тихому шаманить? Чтобы штабные потом не цеплялись?

— Ошибку осознал! Исправлюсь, Ваше благородие!

— Так это, всё же, ты — ы — ы!!!

Алексей тяжело вздохнул и, разведя руками, понурил голову. Теперь мальчишка искренне жалел о хулиганской выходке: нельзя набожным людям являть истинную мощь колдовской Силы. Гравитация даже для него самого ещё была загадкой, а он ею с детства владеет и видит окружающий мир в полях этой чудесной Силы. Что уж требовать от «слепых»?

— Честное слово, я больше не буду, — покаялся виновник и еле слышным шёпотом продолжил фразу: — так явно…

— Что ещё задумал? — сразу насторожился командир.

— Пока ещё не придумал, как вражескую батарею извести, — пожал плечами затейник. — А пока, прикажите, Ваше благородие, медпункт продолжить обустраивать.

— Ещё чего хочешь?