Сын ведьмы и нежить

– Извини друг, полнолуние, – рядом, тяжело дыша, сидел Иван, выглядевший теперь вполне обычным человеком, если не считать того, что в его серых глазах плясали желтоватые огоньки. – По старой привычке завернул в ближайший лес. Но это и к лучшему – запутаем преследователей. Колдуны в лес не сунутся. Они природы боятся.

– Нам надо в город. Я нашел это место, – Илья похлопал себя по карману, удостоверяясь, что не потерял блокнот с записями. Потом вспомнил слова Данилы о слежке, достал сотовый телефон и, отключив его, зашвырнул в кусты.

– А вот это зря, – вздохнул вурдалак. – Колдунам понадобится, они тебя не эдак, так по-другому выследят. А сигнал о помощи на мою мобилу ты передать не успеешь. И мысленно связаться со мной не получится – ты ж человек, а не ведьмак.

Фип круживший над ними понимающе пискнул и нырнул в кусты, возвращая хозяину телефон.

– А вы здорово этого парня уделали, – вурдалак посмотрел на чубасят, теперь устроившихся в ногах хозяина. – Что за фигню ему на лицо налепили?

– Желудочный сок, – Фис сложил лапки на груди, накрыл их крыльями и закинул за спину длинные уши. Сейчас большеглазый зверек выглядел словно забавная меховая игрушка в детском магазине. – От такой атаки даже кромешник на время из строя выходит.

– Да, если точно в складки попасть – важно подтвердил Фип.

– Он теперь ослепнет? – подключился к разговору Илья.

– А тебе какая разница: этот парень собирался тебя убить! – сказал Иван.

– Его ввели в заблуждение. Уверен, что если бы нашлось время спокойно с ним поговорить…

– Не ври хотя бы себе, – грустно сказал Иван. – Если бы все можно было решить спокойным разговором, то сейчас люди жили бы вместе с ведьмаками, вампирами и оборотнями в мире и согласии. Я вот всю жизнь мечтаю сеть ресторанов открыть. А вместо этого про таких как я сначала безумные страшилки сочиняли и детей на ночь пугали, а теперь фильмы снимают, где на оборотней смотреть противно. – Иван, рассердившись, плюнул. – И что, чем я особенным отличаюсь от обычного парня?!

Илья благоразумно промолчал, вспоминая, мягко говоря, странный облик знакомого. Хотя не мог не признать, вурдалак не был безумным монстром, готовым разорвать каждого. Максимум на что повлияло полнолуние, так это на его желание быть поближе к природе.

– Пора возвращаться, – Иван потянулся, расправляя суставы, потом кувыркнулся назад, снова превращаясь в помесь волка с обезьяной. – А вы дорогу подсказывайте! Для меня в городе всегда все кварталы один на другой похожи, – гавкнул он чубасятам. Те послушно взмыли в воздух.

– Ну, че застыл? Думаешь, мне приятно на спине такую тяжесть таскать? – шевельнул ушами оборотень, обращаясь к парню.

Илья вздохнул и снова взгромоздился на широкую мохнатую спину.

Чубасята взлетели ввысь, оживленно пересвистываясь. Они прекрасно видели кварталы раскинувшегося под ними города, но Фип отдавал себе отчет, что, прежде всего, нужно добраться до центра. Сейчас они были где-то на окраине.

– Надо спрашивать дорогу, – пискнул Фип брату. – А то загоним оборотня. Видишь, он опять скорость набирает. Только помни, что говорил хозяин: надо быть вежливым и не пугать людей.

Малыш кивнул головой и спустился ниже, выискивая того, кто смог бы поделиться информацией.

Нора Емельяновна тяжело вздохнула и затушила сигарету. На балконе было уже прохладно, но ей всегда лучше думалось на свежем воздухе. Да и стихи лучше писать ночью, когда город устает шуметь и мерцает загадочными огнями. Вот только сегодня она так и не смогла написать ни строчки. И даже знала причину творческого застоя. Все дело в этом мальчишке недавно возглавившем издательство. Он отказался печатать ее очередной сборник, потому что «стихи теперь никому не нужны». Можно подумать, что раньше их читала рабоче-крестьянская молодежь. Да стихи всегда писались для тех, кто понимает и чувствует так же как поэт. Дама тяжело вздохнула и услышала за спиной покашливание.

– Митрич, в долг не дам, – повернулась она, ожидая увидеть на соседнем балконе соседа-алкоголика. Ей, как ни странно, не жаль было для него денег. От такой жены, как у Митрича, не только запьешь, а вообще повесишься. Просто сейчас поэтесса сама переживала не лучшие времена.

Но Митрча на соседнем балконе не наблюдалось. А вот на перилах сидело странное существо. Пушистый зверек сложил за спиной крылья и откинул с мордочки два слишком длинных для такого малыша уха.

– Никогда не думала, что есть такие большие летучие мыши, – пробормотала Нора Емельяновна.

– Меня зовут Фис, – довольно внятно произнес зверек и прищурил круглые большие глаза. – Извините, что я вас потревожил, но мы заблудились.

– Моя муза стала летучей мышью, – покачала головой дама и полезла за новой сигаретой.

– Вы не испугались, правда? – заботливо спросило существо.

– Я столько видела в своей жизни, что говорящим сусликом меня не испугать, – мужественно сказала поэтесса и глубоко затянулась.