Сын за сына

– Я ее не знаю; то немногое, что я видел, не может служить основанием для чего-либо. – Он перестал шевелить ложкой. – Но я видел горе в глазах мальчиков, когда Эдуардо вырвали из семьи. Я гостил у Дафне с Тьери перед их убийством. Так что, если она хоть малейшим образом причастна к этому…

Больше он ничего не сказал – поднес кружку к губам и отпил сладкого кофе.

* * *

Ангела встряхнула свежевыглаженную простыню. Та красиво замерла в воздухе, прежде чем опуститься на матрас.

Мальчики, Андрес и Фабьен, спали в соседней кровати. Окно было приоткрыто, и Ангела слышала отрывки разговора внизу.

Вопросы Арона, ответы Лежека, комментарии Хасани, их скептические интонации. Они говорили о Софии, они говорили о предательстве.

Ангела понимала, что вот так все и должно быть, что желание Арона и остальных защитить ее и мальчиков не было единственной правдой. Она слишком много знала. Так что даже если б угроза пропала, их положение не изменилось бы. Ей с мальчиками всегда придется жить в необозначенном плену.

Ангела подоткнула простыню под матрас, обошла кровать и… замерла.

Хасани больше не на ее стороне, он примкнул к ним. Возможно, так было всегда, но сейчас это стало отчетливо видно.

Ангела хотела вернуть своего мужа, Эдуардо, она хотела жить так, как они планировали… Она стала надевать наволочку на подушку.

– Спят?

Ангела обернулась.

В дверях стояла Соня и смотрела на спящих мальчиков.

– Ангела, у тебя есть все необходимое?

Та заметила, что держит подушку, как плюшевого мишку.

– Да, спасибо, – ответила она, покончив с надеванием.

Соня собралась уходить, когда до нее донеслись мужские голоса из окна. Она вдруг занервничала, вошла в комнату, приблизилась к окну и посмотрела вниз. Потом закрыла его и задвинула защелку.

– Ты слушала, о чем они говорят?

– Нет, я стою тут и думаю о другом, – она мягко и правдоподобно улыбнулась.

Соня хотела что-то сказать, но передумала и вышла.

Ангела закончила застилать кровать, сгорбилась.

Она боялась. Ей нужно вырваться отсюда вместе с мальчиками. Ей нужно попросить о помощи.

И она знала, кому позвонить.

27

Мюнхен

Альберт проснулся на маленькой кровати.

Он огляделся. Потолок и стены комнаты покрыты звуконепроницаемой пенистой резиной, окон нет. Бедная меблировка. Помимо кровати, на которой он лежал, в центре комнаты стояли столик и стул.

У кровати – его коляска. Альберт посмотрел вверх и увидел над собой металлическую палку с ручкой на цепочке. Они все предусмотрели.

Последнее, что он помнил, как очнулся в машине и мужчина со странными глазами снова усыпил его, так же как в квартире на Норр Мэларстранд. Крепко сдавил шею, зажал нос и рот платком, сильный едкий запах… Тогда они находились в Германии, успел заметить Альберт.

Он приподнялся на кровати и сел в коляску. В комнате было две двери: одна вырезана из вспененного пластика, без ручки. Вторая – обычная деревянная дверь, ведущая в небольшую ванную и туалет для инвалидов, к раковине и душу.

Альберт подъехал к двери без ручки, попытался побарабанить в нее. Затем начал кричать. Крик перерос в вопль. Но ничего не произошло, вокруг лишь плотная тишина.

Шли часы. Отсутствие окон, горизонта и чувства времени заставляли его нервничать. И комната была такой маленькой… Альберт просто хотел знать, где он, услышать голос другого человека. Все что угодно…

Альберт закрыл глаза, стараясь найти внутри себя место – уголок спокойствия. Но ничего похожего найти он не мог. Не сейчас… может быть, позже.

Часы проносились мимо, он завис где-то между сном и явью, сидя в своем кресле в углу.

Звук был едва различим… Что-то металлическое. Сначала Альберт подумал, что звук этот явился следствием какой-то мысли или же отголоском сна. Но вот он здесь, наискосок от Альберта, в полу, у одной из длинных стен. Скрежет, как будто кто-то трет каким-то предметом о маленькую решетку, высокий по тональности.

Альберт спустился на пол, прислушался, стараясь установить источник, оторвал часть изоляционного материала и нашел маленькое вентиляционное отверстие на уровне пола. Звук стал отчетливее. Альберт приложил губы к отверстию.

– Эй?

Шум не стихал. Альберт закричал. Тогда звук прекратился. Голос в отдалении, немецкие слова, непонятные Альберту.

– Кто здесь? – спросил он на английском.

Секундное молчание. Потом голос ответил на этом же языке:

– Меня зовут Лотар, а ты кто?

Альберт немного успокоился – голос другого человека смягчил острую панику.

– Я – Альберт. Ты заперт, как и я?

– Да,

 – ответил Лотар.

– Почему мы здесь?

– Не знаю. Откуда ты, Альберт?

Ему показалось, что голос принадлежит молодому человеку, возможно его ровеснику.

– Из Швеции, Стокгольм. Мне шестнадцать. А сколько тебе лет?

– Семнадцать. Я из Берлина.

Альберт лежал около отверстия, обдумывая следующий вопрос.

– Где мы? – спросил он.

– Не знаю. Думаю, в Германии, на юге. Может, в Баварии.

– Почему ты так думаешь?

– Из-за еды, которую они дают.

– Они?