Сыновья

По крутой, узенькой лестнице, в полной темноте, парни поднялись на второй этаж и оказались в маленькой комнате. На одеяле, постеленном прямо на глиняный пол, сидел седой старик. Недалеко от него на полу стояла керосиновая лампа. Старик при виде гостей встал, и его тень заколыхалась на стене и потолке.

Парни тихо и смущенно поздоровались. Старик ответил «салам алейкум» и, приветливо улыбаясь, жестами пригласил садиться. В комнате никакой мебели, кроме небольшого прямоугольной формы низенького стола, не было. Антон опустился на одеяло, рядом сел Алексей. Старик некоторое время молча и пристально рассматривал русских парней. О чем он думал в тот момент, трудно было предположить: на лице — вековой покой и непроницаемость. Правда, пауза была непродолжительной. Старик поинтересовался здоровьем — знак уважения к гостям — и только после этого сказал:

— Меня зовут Саид Хасан.

Старик с помощью Азизи коротко рассказал о себе, как и почему он решился покинуть свою Родину.

Кто они, старик не спросил. Согласно обычаю у гостя об этом не спрашивают, если захочет, сам расскажет.

Леонов, понимая, какие россказни распускают о них душманы, пытаясь привлечь население к поиску беглецов, коротко сообщил, кто они и как оказались в Пакистане.

Старик спокойно заметил:

— Мы и не поверили душманам. Но все равно, уважаемые, вам надо опасаться, здесь живут разные люди. Одни из жадности, другие, поверив душманам, могут сообщить им о вас.

В комнату вошел молодой парень. Он молча поставил перед гостями поднос с дымящимся рисом и тут же удалился. Хозяин дома предложил:

— Дети, кушайте на здоровье.

У парней потемнело в глазах. Они не могли отвести глаза от еды.

— Мы уже давно не умывались. Можно ли помыть руки? — Леонов с трудом поднялся.

Азизи с готовностью вскочил на ноги.

— Пойдемте во двор.

С удовольствием умывшись, парни больше сдерживать себя уже не могли и набросились на еду. Затем пили крепкий зеленый чай.

Хозяева видели, что у русских буквально слипаются глаза, и Саид Хасан, дождавшись, пока унесут посуду, встал на ноги и жестом указал на дверь в углу комнаты.

— Там можете отдохнуть, а утром поговорим о деле.

Уставшие от напряжения и бессонницы, осоловевшие от еды, покачиваясь, прошли парни вслед за Азизи в маленькую комнату и тут же свалились на ватные матрацы.

Первым проснулся Леонов. Привычным движением руки проверил: на месте ли автомат. Открыл глаза и увидел низкий глиняный потолок. Огляделся. Алексей, свернувшись калачиком, сладко спал. Леонов поднялся и подошел к небольшому оконцу. Оно выходило во двор. Там у колодца стояла молодая девушка. Вчера ее парни не видели. Антон завороженно смотрел на девушку. Сзади послышался шорох. Николаев проснулся.

— Что, уже утро?

— Давай вставай, соня! Или ты живешь по принципу: солдат спит, а служба идет?

Николаев тяжело поднялся с пола и подошел к окошку.

— Ух ты, как хорошо! Воды — сколько хочешь, голод не мучает, духов нет — красота!

— Побриться бы, — потрогал рукой подбородок Леонов.

— Это ты, глядя на нее, о бритье мечтаешь, — кивнув головой в сторону девушки, спросил Николаев.

— Ну тебя! Нужна она мне, — буркнул Леонов и отошел от окна.

В этот момент в комнату вошел Азизи.

После взаимных приветствий, выяснений, как спалось гостям, Азизи предложил идти завтракать.

Саид Хасан во время беседы сидел на маленькой мягкой подушке и теребил морщинистой рукой бороду. Леонов спросил у старика:

— А вы не хотите вернуться домой, в Афганистан?

Старик долго раздумывал, прежде чем ответить.

— Сейчас пока рано говорить об этом… Хотя некоторые уже возвращаются. Вы, конечно, не слышали о приказе Гульбуддина Хекматиара? Он требует, чтобы каждый, кто хочет вернуться в Афганистан, был казнен на месте.

— Ну а если, никому ничего не говоря, собраться и уехать?

— Э, дорогой, это. не так просто, — грустно улыбнулся Саид Хасан.

Постепенно они перешли к главному: как быть дальше.

— Понимаете, — говорил старик, — у вас очень мало шансов добраться до границы. Сейчас душманы да и пакистанские власти увеличили на дорогах свои посты.

— Это из-за нас? — поинтересовался Николаев. -

— И из-за вас, и из-за того, что многие беженцы бегут домой, а их не пускают. Людей ловят, сажают в тюрьму, расстреливают на месте. Только за то, что человек слушает афганское радио, грозит смерть.

Говорили о разном, но каждый раз возвращались к ситуации, в которой оказались советские солдаты. Чувствовалось, что старик искал решение, его вопросы только на первый взгляд казались случайными, не связанными друг с другом. Солдаты рассказали о том, как их захватили душманы.

Саид Хасан спросил:.

— А не боитесь, что вас снова схватят, ведь тогда вам грозят пытки и смерть?

— Нет, отец, — твердо сказал Леонов, — мы не боимся смерти. Если не суждено нам вырваться отсюда, то лучше смерть!

Переведя эти слова, Азизи попросил:

— Отец, разреши мне пойти с ними?

— Подожди, сынок, — ласково сказал Саид Хасан,— мы еще не решили, как это сделать. Ты лучше налей гостям чаю, видишь, их пиалы пусты.