Syntheism - Creating God in the Internet Age

Помимо продолжающегося сдвига парадигмы от капитализма к информационизму (см. "Нетократы") нам нужна новая метафизика, новая религия, новая общая арена для коллективной духовности в эпоху Интернета. Без достоверной метафизики нет философии, нет и смысла. Человек - это животное, генерирующее смысл, постоянно сканирующее свое окружение в поисках закономерностей, которые указывают и постоянно подтверждают различные причинно-следственные связи, порождающие чувство безопасности. И если мы не находим таких закономерностей, мы без колебаний просто изобретаем их. С утопией на горизонте мы придаем нашей жизни направление и контекст. Бог - это другое имя для утопии, а утопия - другое имя для Бога.

Продуктивный и плодотворный ответ на атеизм - это не равнодушное принятие смерти Бога, а осознание того, что было ошибкой помещать Бога в прошлое, как нестареющего прародителя нас и космоса. Мы уже убили Бога прошлого, производя и накапливая огромное количество знаний, с которыми эта божественность несовместима. Бог как функциональная утопия - это название того, что мы мечтаем создать; Бог - это Синтеос, созданный, а не творящий Бог. Бог больше не мертв, поскольку (теперь мы поняли, что) Бог никогда не рождался: Бог принадлежит нам, потому что Бог принадлежит будущему, а мы уже живем в будущем. Французский философ Квентин Мейяссу выражает страсть синтетизма в следующих словах: "Бог - слишком важное понятие, чтобы оставлять его в руках религиозных людей". Или, цитируя американского писателя Уильяма Гибсона: "Будущее уже здесь - просто оно не очень равномерно распределено".

Большинство людей считают само собой разумеющимся, что они сами и мир, в котором они живут, существуют именно так, как они научились воспринимать и воспроизводить. Даже если мы смиренно признаем, что нас постоянно заставляют корректировать наши представления о себе и о мире, мы все равно остаемся в ощущении, будто я вдруг наконец понял, как все устроено. Мы склонны считать текущее состояние наших знаний окончательным, так удобнее. Таким образом, нам не нужно изнурять себя дальнейшими контринтуитивными размышлениями. Это состояние по умолчанию лучше всего выразить в знаменитом высказывании Рене Декарта, написанном в XVII веке: "Я думаю, следовательно, я есть". Нет ничего определенного, кроме одного: "Я существую, потому что кто-то должен думать, что я существую": Я существую, потому что кто-то должен мыслить мысль, которая сама себя материализует (Декарт предполагает, что мысли не могут мыслить сами себя). Это мыслящее "я" не может существовать само по себе в вакууме: фраза "Я мыслю, следовательно, я есть" предполагает как отправителя, так и получателя, и столь же неоспоримо существует и мир, в котором это мыслящее и общающееся "я" находится и действует.

Таким образом, Декарт считает себя создавшим первоначальный субъект, с которым он связывает соответствующий объект. Считая это неоспоримой аксиомой, он полагает, что может быстро придумать еще больше и создать еще больше субъектов и объектов. Однако вера - вера по своей природе субъективная, а также произвольная и преходящая - не то же самое, что истина. Истина, по определению, должна быть объективно проверяемой, доказанной экспертизой и действительной на все времена. Мы вынуждены признать, нравится нам это или нет, что в основе представлений о себе и о мире всегда лежит более или менее связная вера и никогда - чистое знание. Мы считаем, что занимаемся наукой, когда субъект наблюдает Вселенную. Мы знаем, что занимаемся религией, когда субъект ощущает, что Вселенная смотрит на него в ответ. Но на самом деле ни внутренних субъектов, ни внешних объектов, которые, как нам кажется, мы воспринимаем и которые мы используем как строительные блоки при построении нашего образа мира - нашей парадигмы, - не существует.