Сыны Амарида

— Да, да, — презрительно сказал Сартол, — мы это уже слышали, Баден. Но где доказательства? — Он невольно улыбнулся, наслаждаясь ситуацией. Нельзя нести такой бред и ожидать, что мы поверим, не имея надежных доказательств.

Баден гневно посмотрел на него. Он уже, возможно, решил, что Сартол догадался о его замысле. Сартол как-то не рассматривал этой возможности. И тут огромная деревянная дверь распахнулась и в зал вошла Сонель. Само по себе это еще ни о чем не говорило. Ньялль сказал, что ей удалось бежать, и Сартол ожидал, что она может появиться. Но тут она переглянулась с Баденом, улыбнулась и кивнула ему. Сартол быстро взглянул на Ньялля. Тот усмехался, глядя на него с вызовом в темных глазах.

— Тебе хочется доказательств, Сартол? — с торжеством спросил Баден. Ты их получишь!

И, словно вдруг оказавшись на краю пропасти, Сартол увидел, как в зал входят Элайна и Джарид со своими великолепными ястребами и несут что-то такое, что он не сразу разглядел.

Глава 20

Вчера, идя за Сонель по темным переулкам близ старой рыночной площади, Ньялль почувствовал головокружение при мысли о том, что он делает. Не говоря уже об удовлетворении и гордости за оказанное ему доверие, он наслаждался самой интригой. Это все было немного странно, но увлекательно.

Прекрасно понимая, что за ней могут следить, Сонель окольными тропами направилась в лес, путая следы и неожиданно сворачивая. Дважды Ньялль едва не потерял ее — в лабиринте мощеных переулков и в старом городе. Оба раза, однако, ему удалось ее обнаружить. Он допускал возможность, что поручение Бадена может заставить ее отправиться за город, и, поскольку Амарид с трех сторон огибал Лариан, он предположил, что она пойдет по одному из мостов. Это сильно облегчало задачу.

Но в лесу его ждали новые трудности. Понимая, как трудно бесшумно передвигаться по лесу, и при этом не желая рисковать и отпускать Сонель слишком далеко, Ньялль следовал за ней с невероятной осторожностью. К ночи Сонель, очевидно, решила, что ее никто не преследует, и стала освещать себе дорогу ярким зеленым цериллом, давая Ньяллю возможность держаться на безопасном расстоянии. Ньялль приглушил свет своего кристалла так, чтобы только не спотыкаться о корни и камни.

Наконец Сонель сошла с тропы и направилась прямо через кустарник. Вскоре Ньялль услышал, как ее кто-то окликнул, и увидел яркое голубое свечение. Он решил, что это, вероятно, один из союзников Бадена. Когда маг с сапфировым цериллом присоединился к Сонель, Ньялль подобрался ближе, чтобы услышать их разговор. Это заняло некоторое время: ему очень не хотелось спугнуть Сонель и ее собеседника. Но Ньялль сразу понял, что Сонель ждал на поляне еще один маг с лиловым цериллом; цвет показался ему знакомым, хотя Ньялль твердо знал: обладатель церилла был мертв.

Он решил, что скоро узнает, кто там собрался, но сначала разберется в их плане. И вот он приблизился, а они говорили о заговоре, о других союзниках и о том, что надо обратить народ Тобин-Сера против Сартола; и Ньялль все более отчетливо понимал, что ему следует сделать. Все сомнения в вине Бадена и правоте Сартола испарились за несколько секунд. Он был уже так уверен в правоте Сартола, что почувствовал себя в силах убить этих магов, о чем еще недавно и помыслить не мог.

Чуть позже, услышав уже достаточно, он вышел на поляну, поднял над головой церилл и заставил его сиять светом справедливости подобно молнии, готовой обрушиться на изменников.

За последние несколько дней многое изменилось, он снова хотел жить, вернул себе цель и страсть, вернул самоуважение. Но ничто не могло его подготовить к потрясению, которое старый Магистр испытал, увидев молодых магов. Он сначала решил, что это их Неприкаянные духи. Но, приглядевшись, он понял, что эти двое были людьми из плоти и крови, что не укладывалось у Ньялля в голове.

Он долго молчал, не зная, что и подумать. А они, словно им было неважно, что он потом наговорит Сартолу, не обратились в бегство, несмотря на заметный по их глазам охвативший их страх и отчаяние.

Сонель тоже смотрела на него, но по ее лицу он ничего не мог определить.

Наконец Ньялль опустил церилл и приглушил его свечение.

— Надеюсь, вы простите меня, — сказал он, глядя на молодых магов, — но я не знаю, радоваться ли, что вы живы, или требовать, чтобы вы сдались и предстали перед судом.

— Мы не предатели! — вспыхнул Джарид. — И Сонель тоже! И уж тем более Баден, Транн и Оррис!

— Я знал, что вы это скажете, — холодно сказал Ньялль. — Ведь Баден твой дядя.

— Зная меня, — относительно спокойно сказала Элайна, — мог ли ты ожидать, что я обвиню Сартола в убийстве Джессамин и Передура? Что он загнал нас с Джаридом в Рощу Терона?

У Ньялля пересохло во рту, он не знал, что и ответить. Элайна была ученицей Сартола, они были близкими друзьями. Сартол говорил о ее гибели так, что сердце разрывалось. Но вот она стояла на поляне, живая, и заявляла, что Сартол хотел ее убить. В этом не было смысла, но был ли смысл Элайне лгать о таких вещах?

— В-вы действительно были в Роще Терона?

— Да.

— И ушли оттуда живыми?

— Да.