Сыны Дуба (ЛП)

Лучший способ отомстить, — сказал Аат Ульбер, — это убить вирмлингов, а не себе подобных. Я уверен, что многие из здешних девушек обручены с другими. Сделали бы вы с их людьми то же, что вирмлинги сделали с вами?

Вульфгаард выглядел свирепым. Ярость и боль оставили его на грани безумия. Он отказался отвечать.

Давайте поступим по-сложному, — сказал Аат Ульбер. Он хотел, чтобы Вульфгаард вышел и перебил вирмлингов, но знал, что они не смогут оставить этих Посвящённых без присмотра.

Аат Ульбер был лучшим воином. Это означало, что ему придется очистить логова, оставив Вульфгаарда здесь присматривать за Посвященными… и гноиться.

Ты останешься здесь со своей невестой, — сказал Аат Ульбер. Убедись, что твои действия чтят ее.

С этими словами он повернулся и нырнул в туннели змей.

Следующие часы казались кошмаром: Аат Ульбер убивал все, что попадалось на его пути. Он никого не пощадил, и только один раз змей заставил его остановиться.

Он был в яслях, где женщины-змеи ухаживали за своими младенцами. Он был вынужден убить их всех, как детей, так и взрослых, поскольку оставить молодых в покое без помощи взрослых, которые бы о них заботились, значило бы отсрочить их смерть.

Когда он вбежал в небольшую боковую пещеру, женщина, присматривавшая за дюжиной малышей, обернулась и заговорила с ним на рофехаванском, со странным инкаррским акцентом. Пожалуйста? она умоляла.

Он остановился, ожидая, что она скажет что-нибудь еще, но она, похоже, больше не знала рофехаванского языка.

Он задавался вопросом, где она выучила это слово. Присматривая за посвященными? Или она была такой же, как он, двумя людьми, объединенными в одно тело?

Он подумал было спросить ее, но ответ не изменил того, что нужно было сделать, поэтому он перерезал ей горло и пошел дальше.

Крики умирающих последовали за Аатом Ульбером в Комнату Шепота, где он остановился и настороженно стоял.

Повсюду вокруг себя он слышал голоса: вирмлинги кричали от боли, вирмлинги выкрикивали приказы, далекий звон колоколов.

Комната теперь была пуста, представляла собой простой купол. Три светящихся червяка на потолке давали тусклый зеленый свет, а по всей комнате были вбиты в камень маленькие серебряные кольца. Каждое кольцо окружали глифы, а отверстие в центре позволяло выходить звукам.

Сквозь дыры Аат Ульбер услышал шепот.

Холодный озноб пробежал по спине. Он обернулся, ожидая обнаружить за спиной лича. Из одной из дыр донесся шепот: несколько змей-командиров кричали паникующей толпе: Назад! Возвращайтесь в свои дыры. Выхода нет!

Пол под ним вибрировал от звука гонга.

В комнате было прохладно.

Он всмотрелся и нашел дыру, откуда доносился звук. Кольцо вокруг него было отмечено тремя глифами: Пожирателем душ, цифрой два и обнаженным черепом.

Дыхание Аата Ульбера затуманилось от холода, и он снова обернулся.

Умертво было рядом. У входа ничего не стояло.

Он заметил на полу кусок блестящей паучьей ткани и полоснул по нему мечом, чтобы существо не скрылось в его тени.

Затем он снова развернулся. Покажи себя! он приказал.

Из одной из дыр наверху до него донесся шепот. Вы видели меня раньше, — сказал змей на языке жителей Каэр Люциаре.

— Я знаю тебя, — крикнул Аат Ульбер, — Крулл-мальдор. Говорили, что знание настоящего имени лича дает силу, но Аат Ульбер не чувствовал себя могущественным.

Увы, — воскликнул лич с притворной печалью, — ты знаешь мое имя! Она тихо рассмеялась, и звук ее голоса затих. Аат Ульбер знал, из какой трубки он исходит, и вытащил боевой дротик, воткнул острие в отверстие.

Мгновение спустя он снова услышал шепот, доносившийся из другой дыры в дальней стене. — Ты тронул меня, — сказал Крулл-мальдор. Ты меня глубоко уколол, и теперь я уколю тебя.

Аат Ульбер обернулся, почувствовав, как холодный ветер коснулся его спины. Но там ничего не было.

Она пытается отстать от меня, — рассуждал он. Она вылезет из одной из своих проклятых дыр. Но какой?

В последовавшей за этим продолжительной тишине он понял, что она движется, мчится по темным коридорам, изо всех сил пытаясь застать его врасплох.

Он начал нервно кружить, поворачивая голову туда-сюда в поисках тени, которая могла бы подняться позади него.

Краем глаза он уловил темное пятно, обернулся и увидел туман, поднимающийся в одно из отверстий.

Выходи сюда! он взревел. Давайте закончим это сейчас!

К чему спешка? — разумно спросила лич, ее голос доносился из дальнего угла комнаты тусклым шепотом. Говорят, что месть слаще на вкус, когда ее подают несвежей.

Аат Ульбер медленно кружил, в танце водя за собой клинком.

Из трубки донесся шепот. Он был далеким, настолько тусклым, что человек без одарений никогда бы его не услышал. Берегись, маленький человек. Я еще прикоснусь к тебе. Через час, когда ты будешь менее бдительна, так, как ты и не подозреваешь, я заморозлю твое сердце… .

Аат Ульбер колебался, ожидая возвращения лича, но комната начала нагреваться, и он был уверен, что оно исчезло.

Оно пряталось от него где-нибудь, свернувшись, как змея, под каким-нибудь камнем.