Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней

Если подходить к некрофилии со стороны ее противоположного полюса – некрофобии, страха перед умершими, – и принять во внимание его эволюционную функцию, как ее видят мегаисторики, то мы можем приблизиться к пониманию того, как сексуальное влечение к мертвым, наблюдаемое у серийных убийц, влияет на поведение человечества в целом и почему сейчас мы чувствуем к этому такое отвращение. Даже Зигмунд Фрейд, который с легкостью ступал на поле самых что ни на есть диковинных психоаналитических концепций, вроде зависти к пенису, анально-экспульсивного типа личностного развития и Эдипова комплекса, говорил, что не желает иметь дело с сексуальными убийствами и актами некрофилии, потому что этот «ужас» слишком уж «далек от нормы»{79}.

Желание убивать жертв, насиловать, расчленять, поедать или заниматься с ними сексом не возникает в серийных убийцах из ниоткуда. Они обнаруживают его в массе глубоко укоренившихся примитивных инстинктов, которые даются всем людям при рождении, но вроде как должны подавляться положительными социальными нормами и правильным воспитанием. На самом деле никто не создает серийных маньяков, – наоборот, обычные люди

обучаются не быть убийцами еще в детстве благодаря хорошим родителям, стабильной обстановке в семье и очень удачному отсутствию различных травм. Это вполне подтверждается распространенным фактом: в детстве серийные убийцы зачастую переживают распад семьи или какие-либо проблемы.

Некоторые мегаисторики считают, что некрофобия, уникальная для нашего вида, объясняет, почему все предыдущие гоминиды вымерли, в то время как Homo sapiens выжил. Некрофобия стала результатом превращения некрофилии и набора инстинктов выживания в ходе эволюции в невроз, который сделал из похожих на животных Homo sapiens

цивилизованное «мыслящее стадо сумасшедших», как описывает современное человечество один мегаисторик{80}. В каменном же веке именно отсутствие возможности убивать, насиловать и поедать трупы было бы «ненормальным, нездоровым и просто сумасшедшим». Выживание и развитие первых гоминидов основывалось на доминировании и размножении наиболее приспособленных и крепких в сексуальном плане особей. Всем, кто не мог защищаться, добывать еду или размножаться – слабым, больным, бесплодным, увечным и старым, – в том мире просто не было места. В лучшем случае гоминиды всего лишь бросали слабых представителей вида на произвол судьбы, а в худшем – насиловали их, убивали и питались ими без единого намека на сочувствие или сожаление. По сути, мы, гоминиды, были психопатами, серийными убийцами, насильниками и людоедами, потому что только так можно было выжить в жестоком мире естественного отбора. Сама мать-природа – жестокая психопатка, не испытывающая сочувствия к собственному потомству.

Гипотеза техногуманитарного баланса

Развитие у нас некрофобии около сорока тысяч лет назад, когда мы истребили неандертальцев, – это подарок от матери-природы, которая исправлялась после того, как сама наделила гоминидов смертоносным даром изготавливать оружие.

Делать орудия из камня гоминиды начали предположительно два или три миллиона лет назад{81}. Самые первые орудия принадлежат олдувайской культуре и сделаны из расщепленных кусков кремня, благодаря чему их края приобрели режущую кромку[5]

. Превратившись в чрезвычайно эффективное ручное оружие, они позволили гоминидам убивать гораздо больше, чем те могли бы убить голыми руками.

Конрад Лоренц, лауреат Нобелевской премии и выдающийся этолог, в своей книге «Агрессия, или Так называемое зло» писал: чем лучше у вида развита естественная способность к убийству, тем сильнее подавляется агрессия, направленная на сородичей{82}. Прирожденные машины для убийства вроде львов, тигров, акул и орлов, которых оснастила грозным оружием сама эволюция, относительно редко убивают представителей своего вида, а вот крысы и голуби очень агрессивны по отношению к сородичам. Вестники мира выклевывают друг другу глаза, а крысы попросту питаются себе подобными. Поскольку гоминиды не обладали мощным оскалом, толстой шкурой или смертоносными клыками с когтями, естественное подавление внутривидового насилия было очень низким. Первобытные гоминиды убивали друг друга подобно крысам, безо всякой цели, и это никак не влияло на вид в целом.

Однако с появлением каменного оружия эволюция ушла со сцены и началась настоящая гонка вооружений. Человек разумный не был единственным видом гоминидов, создававшим оружие из камня. Наш соперник, неандерталец, тоже обладал соответствующим навыком – впрочем, как и более древние виды, жившие, по современным подсчетам, до трех миллионов лет назад{83}.