Сыны Всевышнего (СИ)

– Коль, вот честно – я даже не заметил, как ты поседел! Светленьким был, светленьким и остался! А, насчёт того, что устал – потерпи немного. Скоро каникулы. Будешь у меня только есть, спать и гулять. И книжки читать только для развлечения!..

====== Глава 98. Свои люди... ======

– Извинения приняты? – Роман с улыбкой указал на обмотанные вокруг рудневского запястья сапфировые чётки.

– Ты само очарование, Роман Аркадьич! Как можно долго на тебя сердиться? – криво усмехнулся в ответ Руднев. Он был морально готов к этой встрече. Но его тело – увы! Во-первых, Андрея Константиновича – нет, не тошнило в присутствии Романа, хуже – он задыхался. Во-вторых, рассудок твердил, что перед ним – московский подросток, сын его однокурсника, мальчик с не очень хорошими наклонностями, однако всё же мальчик. Но тело ясно ощущало, что перед ним – Повелитель, его – Руднева – Наставник, существо очень опасное, могущественное и жестокое.

Похоже, Роман прекрасно понимал, что происходит с боссом, потому что любезно предложил ему сесть в кресло, а сам отошёл в противоположный угол аверинского кабинета и остановился возле книжного шкафа чёрным зловещим силуэтом.

– Не думайте, что я переоценил свои силы, – обратился он оттуда к господину адвокату. – Я бы справился. Я знаю, как изменить направление. Я бы зацепился за Карту.

– Ну, конечно, во всём виноват я. Кто бы сомневался… – сухо откликнулся Руднев.

Ох, как Роман Аркадьич взвился! Как гневно сверкнул глазами! Хорошо, что сумел притушить свои эмоции… Но Андрею Константиновичу хватило и этой дозы романовой агрессии – он сразу сдержанно схватился за сердце.

– Николай Николаевич! – тотчас крикнул Роман. Аверин с книгой в руке немедленно возник на пороге. – Можно Вас попросить поприсутствовать?

Николай Николаевич скользнул внимательным взглядом по напряжённой спине Руднева и смиренно кивнул:

– Конечно, Рома.

Он сел в соседнее с рудневским кресло, как можно ближе к господину адвокату, и деликатно положил свою ладонь на серый рукав его пиджака.

– Ладно. Я виноват, – усмехнулся Роман. – Я должен был всё предусмотреть. – Он неспешно приблизился, пристально наблюдая за рудневской реакцией и, убедившись, что всё в порядке, взял стул, поставил его напротив босса, и сел по своему обыкновению на него верхом, положив локти на деревянную спинку. – А Вы похорошели и помолодели, Андрей Константинович, – неожиданно хмыкнул он. – Магия?

– Нет, Роман Аркадьич. Это смерть пошла на пользу моей внешности. Рекомендую, – любезно улыбнулся господин адвокат. – И я попросил бы – без фамильярности, – холодно добавил он.

– Да я и так уже – на «Вы», со всем почтением!.. – развёл руками Роман. Но, поймав укоризненный взгляд Николая Николаевича, покорно вздохнул, – Ладно, постараюсь…

– Может, перейдём к делу? – вежливо поинтересовался Руднев.

– Перейдём, – весело согласился Роман. – Вы мне снова нужны, как воздух, Андрей Константинович. Я не случайно о Вашей внешности заговорил. Мне нужен Ваш мастерски созданный образ, Ваш опыт, Ваша репутация в определённых кругах. Я предлагаю Вам стать мной. Действовать от моего имени, желательно так, чтобы никто не заподозрил обмана.

– Прости, Роман Аркадьич, но я не понял ни-че-го, – с искренним недоумением признался Руднев.

– Объясняю, – охотно отозвался Роман. – Одним из последствий нашего с Вами неудачного эксперимента с проводником оказалась активация моей связи, скажем так, с группой людей, за которых я несу ответственность. По иронии судьбы люди эти один другого краше: маги, колдуны, ведьмы… Наверное, есть кое-кто и попроще, но они ничего и не уловили – их нам потом придётся искать… Сами понимаете, шестнадцатилетний мальчик в их глазах вряд ли будет авторитетом. А вот Вы… В общем, я готов на всё, чтобы Вы согласились. Имейте в виду: я не отстану. Для меня весь вопрос в цене – можете торговаться. Только – одна маленькая деталь – Вы тоже один из этих людей. Собрать их и наставить на путь истинный наша с Вами (ну, ещё Евгения Алексеевича) святая обязанность. Ну, так как? Что скажете?

А сказать-то было решительно нечего. Андрей Константинович, потрясённый до глубины души, молчал и глядел на Романа с таким ужасом, с такой тоской, с таким отчаянием, как будто только что выслушал из уст судьи свой смертный приговор. Молчал и Роман. Ждал, разглядывал босса, ухмылялся.

Тогда заговорил Николай Николаевич.