Сыны Зари

– Это был 308-й калибр. Возможно, «Ли Энфилд», а может быть, и «Паркер Хейл». Пытаюсь это разгадать. Мощная винтовка, 308-й калибр. Очень точная. Начальная скорость пули – 1700 футов в секунду. Эффективность боя до километра. А в принципе пуля может пролететь мили четыре и даже больше. Думаю, что ваша... – Ноул запнулся.

– Линда Боумэн, – подсказал Кэлли.

– ...была подстрелена примерно с полутораста метров. Ну, после вскрытия вам это уточнят. Попал он ей, как мне сказали, прямо в яблочко. Она умерла еще до того, как упала.

– Стало быть, он снайпер, – предположил Кэлли.

– Так он и не утруждал себя, стрельнул разок – и все.

– А что насчет винтовки?

– Вне всякого сомнения, сделана по спецзаказу. Нечто быстро разбирающееся. И чтобы упаковать было легко. Никто не станет бродить по улицам со здоровенным ружьем в чехле, не рискуя вызвать подозрения. Это все равно что заказать себе автомобиль на свой вкус. Табельное оружие здесь просто необходимо.

– Значит, вы думаете, что это хороший стрелок?

– О да... Взгляните на результаты экспертизы. Он попал ей прямо в сердце. Почему он ее убил?

– Мы тут думали, а не мог ли он промахнуться, – сказал Доусон. – Я хочу сказать, может, он охотился на самом деле за кем-то другим, а девушка просто оказалась на пути.

– А что, она неподходящая кандидатура? – спросил Ноул.

– Не совсем. – Доусон сделал паузу. – Она, видимо, ловила себе там поблизости клиентов.

Ноул посмотрел на Кэлли:

– Это уже кое-что, не так ли?

– Нет, Билли, я так не думаю. Когда ты в последний раз слышал, чтобы сутенер схватился за снайперскую винтовку? А если бы она, предположим, залезла не на свой участок, ее попросту вышвырнули бы оттуда или пырнули ножом. Нет, ничего похожего на это.

– Совсем никакой связи?

– Да пока вроде никакой, – сказал Доусон. – И не думаю, что она проявится.

Ноул снова посмотрел на Кэлли:

– Это немного тревожит, а?

– Возможно, – с легким раздражением ответил Кэлли.

Ноул снова полистал результаты экспертизы, толком не читая их.

– Нет, – сказал он, – это был выстрел по «своей» цели. Я бы сказал, он в самом деле хотел убить именно ее. Спецзаказ, так? Телескопический прицел. – Он отшвырнул бумаги в сторону и отхлебнул еще пива. – Этот парень, возможно, мог бы отстрелить яйца у комара.

* * *

Из окна спальни в квартире Кэлли была видна излучина реки, широкая водяная дуга, которую вдали заслоняли здания. Кэлли сидел в оконной нише, подтянув вверх колени и прихлебывая что-то из стакана. Суда сновали туда-сюда, их огни, казалось, опускались желтым занавесом на много сажен в глубину, стелясь и покачиваясь, как стебли травы. Суда в верхнем течении реки были видны, пока они не добирались до излучины, а потом исчезали. А суда в нижнем течении показывались совсем ненадолго и тоже скрывались за верхушками крыш.

У Кэлли было традиционное пари с самим собой, которое основывалось на совпадении движения двух судов в самой верхней точке излучины. И когда это случалось, отражения их огней смешивались и двигались друг против друга, а потом медленно разделялись. Если такое происходило в третий раз, или в седьмой, или в одиннадцатый – это должно было принести удачу. В этом и заключалась система Кэлли.

Трудно добиться, чего хочешь. И трудно понять, чего же надо хотеть. После того как они с Элен расстались, Кэлли действовал быстро и ни в чем себе не отказывая. Он купил эту квартиру, переплатив за вид на реку, а потом еще больше потратился, наняв рабочего, который разобрал настил пола до перекрытия и выкрасил стены в ослепительно белый цвет. Потом Кэлли купил низкие индийские столы, несколько ваз, африканские горшки и куда больше оборудования для кухни, чем ему когда-либо могло понадобиться. Большинство этих идей он извлекал из журналов.

Элен побывала у него через пару месяцев после того, как квартира была обустроена. Ее, казалось, не развлекало и не впечатляло то, что он сделал. Мысль о том, что она, возможно, всегда считала его способным на это, угнетала его. Это были похоже на то, как если бы он заявил, что хочет все радикально изменить в их жизни, а она просто кивнула бы в ответ: «Ну разумеется». Позднее он не без стыда понял:

ему хотелось, чтобы Элен гордилась им.

Сидеть в этой комнате удобнее всего было в оконной нише, и Элен сразу же направилась туда. Она посмотрела не на замечательный вид из окна, а на Кэлли.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

– Да, все прекрасно.

– Я останусь в этом доме, пока ты его не продашь. Если ты не возражаешь, конечно. А ты тем временем что-нибудь подыши.

Так, сразу к делу. А Кэлли надеялся, что два месяца молчания между ними могли привести к каким-то переменам. Он понимал, что самым нелепым было бы спросить сейчас о такой возможности, и, разумеется, спросил.