Сыщик Алиса

— Ты с ума сошла, — возмутился Крыс. — Я твой враг на всю жизнь. Если я тебя убью, о чем Кир Булычев будет писать свои книжки?

Но пока он произносил эти разумные слова, длинная веревка Шрип поднял свою голову метра на четыре и начал раскачиваться и закручиваться, как индеец закручивает свое лассо. Затем Шрип ловко метнул самого себя, влетел в кабину паровоза, обхватил Уксу-ба за шею и так дернул, что тот взлетел в воздух и, вырвавшись из зверской хватки Шрипа, улетел в реку.

Глава двадцать третья

Как погиб тиран

Поднялся фонтан брызг — и, о ужас! к Уксу-ба как стрела кинулся крокодил.

Он раскрыл пасть, и несчастный тиран планеты Уксу пропал в ней. Крокодил облизнулся и в секунду исчез под водой, словно его и не было.

Остальные тираны замерли от неожиданности и испуга.

— Ну вот это зря, — в конце концов крикнул с откоса Орел-Хохотуша, который застрял в кустах, так и не догнав русалок. — Так тиранами кидаться нельзя. Мы — товар штучный.

— Но я же не знал, что его крокодил подхватит, — ответил Шрип.

Даже Подводный Бык забыл о русалках, и по его жабьей морде катились слезы.

— А он ведь был славный парень, — прорычал он, — мы с ним такие веселые соревнования устраивали — кто больше комаров прихлопнет за пять минут. Так он всегда меня обыгрывал.

— Спи спокойно, дорогой боевой товарищ, — вздохнул генералиссимус.

Только добрая женщина-медсестра сказала строгим голосом:

— Хватит, разнюнились! А ну отойдите, я сама подгоню поезд к люку.

Медсестра ловко прыгнула в кабину паровоза и подогнала поезд к люку корабля пиратов. Весельчак У, который, как известно, отличается немалой силой, потер рукавом паровоз, чтобы проверить, на самом ли деле он под краской драгоценный.

У Алисы появилась идея. Она обернулась к доброй медсестре Уваре Тихеньевне и спросила:

— У вас случайно нет слабительного для крокодилов?

— Зачем? — удивилась медсестра.

— А вдруг Уксу-ба еще цел?

— Слушай меня, девочка, внимательно, — сказала медсестра. — Во-первых, этот негодяй Подводный Бык развел в реке две дюжины крокодилов, и даже если я буду их пытать до утра, ни один не сознается, что именно он проглотил несчастного тиранчика. Я же — гуманистка. И не намерена терзать и пытать несчастных животных.

— Еще чего не хватало! — закричал тут Подводный Бык. — Крокодилы — моя собственность. Неужели я позволю резать им животы ради какого-то международного преступника!

Алисе стало грустно. Все эти люди и нелюди думают о своей выгоде. И хоть Уксу-ба был не самым лучшим из людей, все-таки скармливать его крокодилам без суда нехорошо.

— А может, девочка права? — вдруг раздался голос генералиссимуса. — Может, перестреляем крокодилов к чертовой бабушке? Все же человек — это звучит гордо, а крокодил — это звучит совсем не гордо.

— Стреляй, — сказала тогда Увара Тихеньевна. — Стреляй из своей пушки орешками. Кто тебе, недоумку, даст в ручку настоящее оружие?

— Уварочка! Здесь же чужие люди! Может пострадать моя репутация, — прошептал генералиссимус.

— Сейчас не до нее! Нельзя терять время даром!

Голос доброй медсестры прозвучал так четко и громко, что всем сразу захотелось ей подчиниться. Вылез из воды Подводный Бык. Заторопилось дерево Ивушка, которое запоздало, потому что слишком медленно перебиралось вброд через реку.

— Меня не забудьте, — шелестело дерево, — меня не забудете, и я не забуду.

Орел-Хохотуша прыгал по крыше вагона и скреб ее когтями, чтобы содрать краску, но лапки у него были слабенькие, да и не очень-то он старался.

Алиса не могла отвести глаз от медсестры.

— Ты правильно поняла, — сказала медсестра, уловив ее взгляд. — Я и есть голова, которая думает за всех. Без меня эти идиоты сидели бы по своим норам и планировали заранее проигранные сражения. Но я не люблю корон, «кадиллаков», почетных караулов и приютов моего имени. Я — скромная тихая женщина, но я люблю порядок. По-ря-док! А люди, моя милая Алисочка, такие беспорядочные существа, что их все время приходится наказывать. Ради их блага!

— Давай, давай! — кричал из люка Крыс. — Майна! Вира!

— Что он кричит? — спросила медсестра.

И лицо у нее было совсем не таким добрым, как сначала показалось Алисе. Ведь если тебе говорят: вот та тетя добрая, она медицинская сестра, ты уже смотришь на нее как на добрую женщину и медицинскую сестру. Но если эта медицинская сестра призналась тебе, что она только притворялась сестрой, а в самом деле она тиран и диктатор — тебе ее лицо уже меньше нравится.

— Это старинные слова грузчиков, — сказала Алиса, — они значат «вверх» и «вниз». — Но вы не досказали мне, как стали тиранкой, — напомнила Алиса.

— Ах, это так просто! В диктаторах у нас состоял мой дядя, которого я сделала генералиссимусом и главным завоевателем. Ему это нравилось. Тебе нравилось воевать, дядя?

— Это славное занятие! — ответил генералиссимус из кресла. — Если бы у меня было еще пять-шесть рук и голов, я бы сейчас не здесь сидел — я бы уже Красную пустошь покорил и Половинный хребет снес бы до основания.

— Ты у меня умница. — Увара Тихеньевна почесала полководца за ухом.