Сыщик и вор - братья навек

Дальше все происходило как в кино. Рядом остановилась «шестерка» цвета детской неожиданности, из нее выскочили трое, открыли дверь, вытащили его из машины и приставили к голове ствол пистолета. Через несколько мгновений он оказался в их машине…

Часа через три Ипатьев уже разговаривал с вожаком своих похитителей. Хмурый мужчина лет сорока пяти с квадратным подбородком. Крепко сбитый, в плечах косая сажень. Колючий, исподлобья смотрящий взгляд. В глазах лед.

— Ты не менжуйся, — сказал он, обращаясь к нему. —

Жить будешь…

Георгию Валентиновичу развязали руки и усадили на кожаный диван. Даже кофе подали, правда, уже давно остывший.

— Что вам от меня нужно?

Ипатьев пытался собраться с мыслями. Но они все куда-то разбегались. Зато собрались в кучу, когда он услышал, что от него ждут денег.

— Сколько? — выдавил он из себя.

— А сколько можете дать?

— Пять тысяч…

— Не смешите!.. Вы заведуете кожевенной фабрикой? Так или не так?

— Ну и что с этого?

— Нелегальный оборот составляет два миллиона в год…

«Два с половиной…» — автоматически вспыхнуло в голове у Георгия Валентиновича… А этот крепыш хорошо осведомлен о его «левых» делах.

— У вас неверные сведения… Я честный гражданин…

— А никто и не говорит, что вы преступник. Но государство вы обкрадываете… Сколько вы отстегиваете в воровской общак?

Он и это знает…

— Нисколько…

— Не выводите меня из терпения… Вы отстегиваете десять процентов… Но больше этого не будет. Вы будете отстегивать мне… Двадцать процентов от прибыли…

— Да вы что?

— Слушай сюда, урод! — Незнакомец перешел на грубость. — Будешь дергаться, я тебя за яйца подвешу. И жену твою порешу. И детей не пожалею. Устрою вам встречу на том свете…

— Только их не трогай! — задрожал Ипатьев.

— Уже тронул…

Крепыш взял со стола пульт дистанционного управления и навел на японский телевизор в углу комнаты. Вспыхнул экран. Включился и видеомагнитофон. Он увидел свою жену. Она сидела на кресле в какой-то незнакомой комнате. Руки ее были связаны. Рядом, спиной к камере, стояли два здоровяка.

— А хочешь, они ее трахнут? — рассмеялся крепыш.

— Не надо… — похолодел Ипатьев.

— А дети твои в соседней комнате… Учти, у нас длинные руки. Где угодно достанем… Платить будешь?..

— Да!

— Вот и хорошо, Георгий Валентинович, вот и договорились…

— Но я не могу отдавать процент в «общак»… — жалобно промямлил он.

— Хотите, чтобы мы наехали на воров? Мы можем…

— Нет, нет, не надо…

Еще и от блатных унижения терпеть не хотелось…

— Тогда отстегивайте и им, и нам…

— Но у меня сейчас нет денег…

— Это своей бабушке расскажите…

— Нет, я говорю серьезно… Меня обокрали…

— Да ну? — Взгляд мужчины вдруг стал серьезным. — А ну-ка, обо всем и по порядку…

Ипатьева как прорвало. Он стал рассказывать о мошенниках с таким энтузиазмом, как потерпевший перед следователем из милиции.

Мужчина ему верил.

— Мы накажем этих козлов. И бабки заберем… Знайте, мы вас в обиду не дадим…

Где-то под утро Ипатьева отвезли на дачу. Жена и дети ждали его уже там. А ведь, если бы он не согласился платить, встретиться они могли бы только на том свете. О чем его и предупреждали… Самое странное, он так и не узнал, кому будет платить…

* * *

…Сегодня Сонька показала все, на что она способна. Даже сверх того. Обслужила по высшему уровню. Было ей от чего стараться.

Вчера в «Большом Урале», где она паслась постоянно, она увидела Жеку. Он многозначительно подмигнул ей. И этой же ночью она оказалась в его постели. А утром он передал ей кожаную сумку, набитую дензнаками. Полмиллиона рублей! Подумать страшно!

И вот эти бабки у него, у Гены. Сонечке за работу он отстегнул пять тысяч. Она и этому рада. Она собиралась уходить, но он ее не отпустил. Уж очень у нее аппетитная попка. Пусть поработает. И она работала… Ух, как хорошо!.. А потом выгнал прочь:

— Пошла вон!

С женщинами он всегда был груб. А иного они и не заслуживали. Быдло млятское! И с Танюхой был груб. А ведь она нравилась ему. И правильно сделал, что заехал ей тогда в морду. Она предала его, перекинулась к Жеке, живет с ним как любовница.

Гена ненавидел ее. И Жеку уже тоже ненавидел. Он увел у него бабу. Он увел у него деньги… Да, он обокрал его. Пятьсот тысяч рублей — это много, базара нет. Но это меньше четверти от куша, который он сорвал. В этом он был уверен…

Хватит, больше подпольных миллионеров трусить не надо. Не ровен час, еще вычислят его. Жеке пора остановиться. Но остановится ли он сам? Вряд ли… Они же воры, пока все не сожрут, не успокоятся.

А остановить его надо. И он знает, как это сделать. Нужно всего лишь приложить тысячу рублей к его долгу Соловью. А еще координаты Скрипача не забыть дать. И тогда к нему придет писец. От Колоды и от Соловья… Заодно избавится от своего бывшего дружка как от ненужного свидетеля. Никто не должен знать, что это он давал наводки на «карасей»…

Гена не испытывал никаких угрызений совести, когда закладывал в конверт заказ на Жеку. Хотя он отдал ему должное. Он заплатил за него не одну, а пять тысяч рублей.

* * *