Сыщик, ведьма и виртуальный покойник

Я начала делать заметки о возможном значении каждого из обнаруженных на месте преступления элементов. Но роль некоторых из них я так и не могла истолковать. Перевернутый крест явно призван был напомнить о христианских верованиях. Насколько я помнила, обратный крест, согласно их книгам чрезвычайно дурной знак. Я, честно говоря, никогда не понимала всех нюансов этого символа. Впрочем, удивляться здесь нечему, поскольку всё мое знакомство с христианской мифологией ограничивалось беглым чтением "Потерянного рая" в колледже. Этот труд Мильтона входил в наш курс по литературе, и знать его было обязательно. Придётся обратиться к кому-нибудь за консультацией.

Я высунула голову из своего загончика и обежала взглядом другие, столь же крошечные кабинеты. Томас, обслуживающий Сайт католических новостей, только что отправил редактору свою статью о кладбищенском вандализме и был готов поделиться со мной всеми пикантными подробностями так называемой "Черной мессы", во время которой ведьмы пьют человеческую кровь и пожирают плоть. Пишушая на сайт геев и лесбиянок Фелиция оказалась дзен-буддисткой и ничем помочь мне не смогла. Терренс, который работает на сайте новостей для Черных, о вандализме пока не знал, но когда я упомянула о жертвенном петухе, сказал, что это может быть элементом африканской магии в духе Вуду. Все остальные уже ушли на ленч. Все, кроме Сьюзан, работающей на Баптистском сайте. Сьюзан изо всех сил старалась держаться со мной в рамках приличий, и я решила ответить ей тем же. Спрашивать её я не стала, так как любой мой вопрос на эту сколькую тем мог её оскорбить, а портить с ней отношения мне вовсе не хотелось.

Вернувшись в свою нору, я решила провести исследование по другим каналам и обратилась к религиозной базе данных Гарварда. В свой запрос я ввела описание некоторых элементов ритуала. Через пару секунд я получила ответ. На первом месте стоял средневековый текст "Malleus Mallefactum", что в переводе на наш язык означает "Молот ведьм". "Молот ведьм" всего лишь справочник для инквизиторов, поясняющий, как искать ведьм и как с ними обращаться. В труде приводились тексты некоторых заклятий, которые, якобы, использовали ведьмы. База данных содержала отчеты антропологов о тех манипуляциях, которые колдуны Вуду производили с телами, чтобы вернуть покойников к жизни или навредить родственникам усопших. Там же оказалась книга 70-х годов прошлого века, именуемая "Сатанинская библия". Это, в основном, был философский труд, но помимо общих рассуждений в нем высказывались и довольно странные соображения по поводу магических ритуалов, напоминавших те, которые могли быть совершены на кладбище в Атланте. И, наконец, в базе данных оказался огромный массив баптисткой литературы. Во всех этих книгах и брошюрах говорилось о различных оккультных действиях и о том, как увидеть за ними лапу сатаны.

Это было захватывающее чтиво, и я не могла оторваться от него до тех пор, пока желудок не сообщил мне о том, что я еще не ела. Я бросила взгляд на часы. 12:43.

12:43? Не может быть! Куда, во имя нашей Богини, подевалась эта Джен?! Я тут же ей позвонила, но мне ответила лишь её голосовая почта, из чего я заключила, что сама Джен занята разговором еще с кем-то. Я оставила ей послание, в котором в весьма саркастических тонах упомянула об её обязательности и предполагаемым совместном ленче. Затем, в ожидании её звонка, я вернулась к чтению.

Десять минут спустя, я повторила звонок, и мне снова ответила голосовая почта. Всё это было более, чем странно. Вначале она пропускает церемонию луны, затем не показывается для того, чтобы пойти поесть, а теперь не отвечает и по телефону.

Что же, контора Джен всего в нескольких кварталах от моего офиса. Я нацарапала в журнале, что ушла подкрепиться, и двинулась пешком по Спринг-стрит. День был жарким и воздух был наполнен ароматами летнего города. Воняло гниющими кухонными отбросами и человеческим потом. Лишь время от времени я чувствовала дуновение чего-то свежего и зеленого... Потом я поняла, что это в Персиковом парке стригут траву. И еще там был запах дождя. Дождь пока шел где-то очень, очень далеко, но постепенно приближался к нам. К вечеру в городе будет гроза.

Прошагав четыре квартала по Спринг-стрит, я свернула на Восьмую улицу, а затем вошла в дом, где Джен и её партнер арендовали помещение. Когда-то это здание служило складом, но затем его перестроили, и оно стало прибежищем для множества крошечных контор. Сколько бы раз я сюда ни приходила, я всегда ухитрялась заблудиться. Поиску верного пути особенно мешало то, что каждый раз, когда я здесь появлялась, на дверях офиса Джен сверкало новое название.