Сыщицы-затейницы

– Во-первых, не за нее, а за преступника, а во-вторых, нельзя притягивать версию за уши. Даже к миллиону.

Люсе выводы Василисы не совсем нравились. Конечно, логическое зерно здесь было, но так жалко расставаться с мечтой о миллионе.

– А кто тогда Романа убил?

– Может, он какого авторитета завалил? Вот и лишили парня жизни.

– Может быть, – сдалась наконец Люся. Обидно было, что такой простенький расклад не родился в ее голове. Зато появился какой-то неведомый азарт, который будил желание докопаться до истины.

С утра опять надрывался телефон. С того момента, как подруги затеяли вести расследование, жизнь у них понеслась бурным потоком. Сейчас звонил Петюня. Подруги было приободрились в ожидании нового заработка, но директор звонил не по поводу работы.

– Люда, Машенька пропала, – хлюпал он в трубку.

– А ты как хотел? Свалил на бабу пятерых детишек, да еще и сам взгромоздился на шею. Подожди, отдохнет небось у матери и придет, – успокоила Люся.

– Нет ее у матери. Я звонил, а к вам она не заходила?

– По-моему, нет. Вась! К нам Маша не заходила?.. Нет, Петя. Последний раз они вдвоем с твоей отроковицей были у нас. А что, давно она пропала?

– Уже четыре дня. Нет, вы не подумайте, она к детям хорошо относится. Может, из – за них и… У нас до этого Гриша с Артемом исчезли, так ей плохо стало, а на следующий день и сама куда-то…

– Да что ж это у вас творится? Люди пропадают неизвестно куда! Ты в милицию обращался? – начала волноваться Люся.

– Нет, тут, понимаешь, такая штука… Машенька записку оставила: «Искать меня не надо. Приду сама».

– И все?

– Все.

– Ты, Петь, не волнуйся. Сначала морги, больницы обзвони, если не найдешь…

– Я уже звонил, такая не поступала.

У Людмилы отлегло от сердца. Значит, ничего страшного. Скорее всего Мария просто сбежала от такой оравы. Понять ее можно. Еще день, и Людмила сама вместе с Василисой нацарапают какую-нибудь записку, если не заберут детей и собак.

– Ну и не волнуйся. Написала – сама приду, значит, придет. Жди, – посоветовала Люся и положила трубку.

День был снова заполнен детским визгом, смехом и собачьим лаем. Только вечером раздался звонок и в дверях появилась сияющая Пашина физиономия.

– У-у, мои хорошие, как я соскучился, – принялся тискать он дочерей. – Ну, как вы тут?

– Папа, мы тепей ведем себя хоросо, сково станем обоутусами и пойдем в скоу. Там так замечатейно, – мечтательно закатила глазки младшая Катюша.

– Там послушные мальчики и девочки катаются на перилах. Махаются портфелями, зовут друг друга козлами, и никто их не ругает, – добавила Наденька.

– Мама! В какой питомник ты водила детей? – округлил глаза папаша.

– В школу, сынок. В обычную среднюю школу, – нежно улыбнулась Василиса.

Паша потер переносицу, а потом вдруг вспомнил:

– Мам, я разговаривал с тетей Машей. Она вам привет передавала и просила не беспокоиться. А что, есть причины?

– Откуда же им взяться. Мы же понимаем, Маше нужен отдых.

Ближе к полуночи заявилась веселая, радостная Ольга.

– Арсик! Карлуша! Мальчики мои! Ну как вы? – защебетала она.

– Ты лучше спроси, как твоя мать! – обиженно прервала ее Люся.

– Мам, замечательно выглядишь. Прогулки с собачками тебе пошли на пользу.

– Не заговаривай мне зубы! Ты обещала их забрать еще вчера.

– Мам, не брюзжи, а то я вспоминаю, сколько тебе лет. Ну, подумаешь, днем раньше, днем позже. Зато теперь я выполню все, что ты скажешь!

– Выходи за Володю замуж, – быстро нашлась Люся.

– Ни за что! – хихикнула дочь и унеслась со своими собаками, шумно захлопнув за собой дверь.

В комнате воцарилась наконец тишина.

Ночью Люсе снились руки. Те самые, которые они с Василисой похоронили. Мелькали знакомые и незнакомые лица, и все хватали и примеряли руки, точно перчатки. Потом вдруг возникла Маша и забрала коробочку себе: «Это я своему Петеньке куплю. Они ему подойдут». Василиса и Люся отбирали коробку, тащили из последних сил, но Маша не уступала: «Ну что вам, жалко? У Пети даже рукавиц нет!» Проснулась Люся с головной болью и без единой мысли в мозгах. Видимо, сегодня у нее получится творческий простой. Зато Василиса должна притащить новые сведения.

К Грушину Николаю Степановичу Василиса заявилась ровно в шесть часов. Мужчина, видимо, был предупрежден о ее визите – двери открыл сразу и провел гостью к столу, где уже дымились крохотные чашечки с кофе.

– Мама сказала, вы об Ульяне со мной хотели поговорить, – приветливо начал хозяин.

– Да, если можно, расскажите об ее друзьях, подругах, знакомых, мне все интересно.