Сыворотка счастья

– Они богатые. Кому же все ими нажитое достанется? Танька всю жизнь копеечку к копеечке копила. На всех фотографиях она в одной юбке и одной и той же блузке. Отдыхали они оба всегда за счет предприятия. Билеты к месту отдыха тоже им предприятие оплачивало. Жилье им производство предоставило еще в советские годы. Сразу две квартиры, они даже разводились, чтобы Таньке с ее братом-инвалидом, который с ней жил, двушку дали, и Кольке бы тоже. Он уже тогда считался ценным сотрудником, подсуетился, так ему, помимо жилой комнаты в квартире, еще рабочий кабинет в ней же выделили. Дескать, не всегда человек может до предприятия добраться, дома работает. А чего там идти, весь городок – на одном конце чихнул, на другом прилетело. Потом они эти две квартиры на две трехкомнатные обменяли, с доплатой, конечно, зато в новом доме улучшенной планировки. Дороже жилья в их городе просто не было, а то они бы и еще чего-нибудь бы придумали.

– Если такие богатые, почему тут квартиру в ипотеку взяли?

– Врут!

– Я документы видел.

– Может, они ипотеку и взяли, но для того только, чтобы банк про застройщика все выведал и все риски вместо их юриста проверил. Танька баба ушлая, плохо себе не придумает. Только и проценты по скупости своей платить банку она не захочет.

– А как же тогда?

– Они как ипотеку взяли, так через несколько месяцев ее и погасили. Были у них деньги. И еще есть! На одну пенсию так не пошикуешь!

Дядя Коля с тетей Таней в последнее время и впрямь стали жить на широкую ногу. После переезда в Питер их словно бы подменили. Всегда скромные и рачительные, они теперь тратили деньги направо и налево. Родственники только диву давались таким произошедшим с супругами переменам, судачили и шушукались между собой о причинах столь странных изменений в характере у обоих.

В конце концов пришли к одному-единственному напрашивающемуся выводу:

– Наверное, доперло до них, что жизнь-то, она не вечная и они тоже не вечные. С собой на тот свет еще никто ничего не уносил. Надо жить и радоваться жизни, пока можешь. Вот они это все поняли и в ту же минуту поменялись!

И только Саша сомневался в верности оного вывода. Очень уж наивно рассуждали родственники его клана. Сам он, как ни молод был, а мог сказать, что еще ни разу не приходилось ему видеть человека, который бы к старости сделался проще и легче в общении. Обычно все нехорошие качества, которые в молодости лишь слегка о себе напоминают, с годами делаются ярче, а потом усугубляются и частенько превращаются в пороки. И скупость с годами только усугубляется.

Сама судьба, по логике развития событий, определила дяде Коле с тетей Таней, которые смолоду были прижимисты, доживать жизнь совсем уж законченными плюшкиными. Да, это было бы вполне логично, но этого почему-то не произошло. А значит, случилось в их жизни нечто такое, что круто развернуло их двоих на сто восемьдесят градусов.

Потому что в Питер эти двое выехали еще скупердяями, пожалев деньги на авиаперелет и предпочтя ехать поездом, да еще плацкартом. А на перрон Московского вокзала прибыли уже шикующими направо и налево господами. С вокзала уехали на такси, чего прежде никогда себе не позволяли, и остановились они в хорошем отеле, хотя изначально намеревались перекантоваться до покупки квартиры у кого-то из родственников.

И все же кое-что от прежних дяди Коли с тетей Таней еще сохранилось, иначе как объяснить их требование непременно получить компенсацию с проштрафившегося кондитера?

Барона в кондитерскую Саша не взял, оставил того сторожить машину. Барон радости не выказал, но согласился. Долг прежде всего! Это пес хорошо понимал и тут же занял наблюдательный пункт, зорко следя за всеми прохожими и облаивая тех, кто осмелился приблизиться к машине. Голос у Барона был низкий и звучный, сначала люди пугались, но разглядев, что это всего лишь маленький спаниель, теряли всякое уважение и даже нарочно постукивали в стекла машины, как делают посетители зоопарка, стремясь привлечь к себе внимание зверей. Барон в ответ тут же начинал вилять хвостом, радуясь человеческому вниманию. Так что сторож из Барона был аховый, но главное, что он чувствовал себя при деле и не скучал в отсутствие хозяина.

В кондитерской «У Амелии» вкусно пахло цитрусом, ванилью, шоколадом и еще сотнями других сводящих с ума ароматов. На дверях красовался женский силуэт в шляпке, наверное, сама Амелия. Этот же силуэт был изображен всюду и являлся фирменным знаком кондитерской.

– А я к вам за тортом для именинника.

Дядя строго предупредил Сашу, чтобы тот осмотрел торт и убедился в наличии поздравительной надписи.

– Сейчас вынесу ваш тортик! – обрадовалась девушка за прилавком.

– Он уже готов?

– Все давно готово! Мы вас прямо заждались!

– Спешил как мог.

– Да нет, мы не в претензии. Но все-таки в другой раз сообщайте, если задерживаетесь. На ночь мы поставили ваш торт в холодильник, к счастью, местечко для него нашлось. Но представляете, если бы его там не оказалось? Торт мог испортиться. Сливки уж точно бы скисли.