Т. 09 Свободное владение Фарнхэма

— Видите ли, я уже понял, что финансистом здесь стать не смогу. Но я хочу работать — каким-нибудь способом делать деньги. Здесь все богаты — кроме меня.

— Богаты?

— По крайней мере выглядят богатыми. Дорого одеты. Хорошо питаются. Черт возьми, здесь раздают пищу — это абсурдно!

— Но почему бы вам не жить на дивиденды? К чему беспокоиться о деньгах?

— Можно, конечно, ноя хочу работать. Кругом полно возможностей для хорошего бизнесмена: меня с ума сводит, что я не могу за них ухватиться; как подступиться, не знаю. Но есть одна область, которую я хорошо знаю помимо финансов. И я надеюсь, что вы могли бы мне подсказать, как на этом заработать.

— Что же это?

— Футбол.

— Футбол?

— Именно. Мне сказали, что вы большой спец по играм. «Игорный магнат» — так они вас окрестили. — Гамильтон не прореагировал на такую оценку, и Смит продолжал: — А футбол — это игра. И если правильно за нее взяться, она должна принести деньги.

— Расскажите поподробнее.

Смит пустился в пространное описание, чертя по ходу дела диаграммы, объясняя, что такое нападение, защита, блок, передача. Он рассказывал о толпах болельщиков, о продаже билетов, о тотализаторе.

— Звучит все это красиво, — согласился Гамильтон. — Сколько убитых за один матч?

— Убитых? Но никого же не убивают — травмы, конечно, случаются: сломанная ключица или еще что-нибудь, но не страшнее.

— Это можно изменить. И не лучше ли облачить защитников в доспехи? Иначе их придется заменять после каждой комбинации…

— Да нет же, вы не понимаете… Это… ну…

— Полагаю, вы правы, — согласился Гамильтон. — Я никогда не видел этой игры. Она не совсем по моей части. Обычно я занимаюсь механическими играми — машинами, на которые делают ставки.

— Значит, футбол вас не интересует?

Гамильтона это не заинтересовало. Но, взглянув на разочарованное лицо юноши, он решил быть с ним помягче.

— Это интересно, но не по моей части. Я сведу вас с моим агентом. Думаю, он что-нибудь сообразит. Предварительно я с ним поговорю…

— Я вам очень благодарен.

— Договорились? Мне это не составит труда.

Когда аннунциатор сообщил о приходе посетителя, Гамильтон впустил Монро-Альфу и sotto voce [21]попросил общаться со Смитом как с равным себе вооруженным гражданином. После довольно длительного церемониального обмена любезностями Клиффорд с энтузиазмом начал:

— Насколько я понимаю, вы из промышленного города?

— В основном я действительно городской, если вы это имеете в виду.

— Да, я подразумевал именно это. Жаль. Я надеялся, что вы сможете рассказать что-нибудь о той простой и прекрасной жизни, которая вымирала как раз в это время.

— О чем вы говорите? Жизнь в деревне?

Монро-Альфа коротко набросал ослепительный образ сельского рая, каким он его видел. Смит выглядел крайне озадаченным.

— Мистер Монро, или я здорово ошибаюсь, или кто-то нагородил вам кучу вздора. В этой вашей картине нет ничего похожего на то, что я видел.

На лице Клиффорда появилась чуть покровительственная улыбка.

— Так ведь вы же обитали в городе. Естественно, что эта жизнь вам незнакома.

— То, что рисуется вам, мне действительно незнакомо, но о сельской жизни я кое-что знаю. Два лета я работал на уборке урожая, а все детство и все летние, и рождественские каникулы проводил на ферме, на природе. Так вот имейте в виду; если вы воображаете, что жизнь per se [22], напрочь лишенная цивилизации, романтична и привлекательна, вы глубоко ошибаетесь. Имейте в виду, что вам пришлось бы морозным утром мчаться на двор в уборную — двухдырковую! А попробовали бы вы приготовить обед на дровяной плите!

— Но все это должно было стимулировать развитие в человеке жизненных сил! Это же основы естественной борьбы с природой…

— А вам мул никогда не наступал на ногу?

— Нет, но…

— Попробуйте как-нибудь. Честное слово, я не хочу показаться нахалом, но у вас где-то проводки перепутались. Простая жизнь хороша на несколько дней, на каникулах, но изо дня в день — это просто тяжкая, ломовая работа. Романтика? Да черт побери, нет там времени ни для какой романтики. И стимулирующего тоже чертовски мало.

Улыбка Монро-Альфы сделалась несколько принужденной.

— Возможно, мы говорим о разных вещах. Вы все-таки явились из эпохи, когда преувеличенные представления о роли машин уже извратили естественную жизнь. Ваши критерии уже были искажены.

— Не хотел вам этого говорить, — начал понемногу распаляться Смит, — но вы понятия не имеете, о чем идет речь. Убогая деревенская жизнь в мое время становилась понемногу более сносной, по мере того как ее обеспечивала цивилизация. Да, у фермера еще не было водопровода и электричества, но в его распоряжении находился «Сирс Робак» и все, что с этим связано.

— У них было — что? — переспросил Гамильтон.

Смиту потребовалось некоторое время, чтобы объяснить механизм торговли по почте.