Т. 11 Угроза с Земли

— Дядя Гэс, но с чего вы решили, что я блефую?

— С того, что знаю тебя как облупленного. Будь у тебя возможность поставить добрый товар, ты мигом пересмотрел бы положение и прикинул, как сделать НАПЭ окорот на том, что имеешь кое-что, в чем они так позарез нуждаются. Уж тут-то ты взял бы реванш, всему свету показал бы.

Уолдо покачал головой.

— Дядя Гэс, вы недооцениваете, насколько меня задела та история.

— Еще как дооцениваю! И я не кончил. Касательно твоей ответственности за всю нашу породу, о чем ты так мило ему натрепал. У тебя же есть голова на плечах. Ведь ты же не хуже меня знаешь, что из всех людей первым пострадаешь, случись на Земле какой-нибудь затор. И если не стремишься его предупредить, значит, просто не знаешь, как это сделать.

— А уж это-то с какой стати? Вот уж что меня не волнует. Я независим. И вы об этом прекрасно знаете.

— Ах, независим? А кто сварил сталь для этих стен? Кто вырастил бычка, которым ты нынче пообедал? Ты так же независим, как пчелиная матка, и почти так же беспомощен.

Уолдо ошеломленно захлопал глазами. А придя в себя, ответил:

— Ну нет, дядя Гэс! Я действительно независим. У меня здесь всего запасено на несколько лет.

— На сколько именно?

— Ну-у, лет на пять.

— А что потом? Ты мог бы прожить еще полсотни, если со снабжением все будет в порядке. Как предпочитаешь подохнуть — от голода или от жажды?

— Вода не проблема, — призадумался Уолдо. — А что касается запасов, наверное, можно было бы чуть серьезнее заняться гидропоникой и разведением какого-нибудь скота на мясо…

Граймс тут же прервал его неприятным смешком.

— Тем более, значит, я прав. Ты действительно не знаешь, как управиться с бедами Джимми, раз так с ходу начинаешь соображать, как спасти свою шкуру. Знаю я тебя. Скумекай ты и вправду хоть что-то на этот счет, ты не рассуждал бы про садик на подоконничке.

Уолдо ответил задумчивым взглядом.

— Это не совсем так. Как решить проблему, я не знаю, но кое-какие мысли по этому поводу имеются. Спорим на половину моих смертных грехов, что я в силах разгрызть этот орешек. После ваших слов, надо признаться, отдаю себе отчет, насколько связан с земной экономикой, и, — он слабо улыбнулся, — уж я-то не из тех, кто пренебрегает своими интересами. Секунду! Я сейчас кликну вашего дружка.

— Не спеши. Я состою при этом деле по другой причине, не только потому, что познакомил тебя с Джимми. Решение должно быть не абы какое, а особенное.

— Что вы имеете в виду?

— Это должно быть такое решение, чтобы пропала нужда насыщать воздух высокочастотными электромагнитными полями.

— Ах вон оно что! Дядя Гэс, послушайте, я знаю, как вы увлечены своими теориями, и никогда не оспаривал вашей возможной правоты, но и вы не вправе ожидать от меня, чтобы я свалил в одну кучу две такие разные и сложные проблемы.

— Глянь с другой стороны. В этом ты тоже заинтересован. Подумай, что будет, если все окажутся такими, как ты.

— Вы имеете в виду мои физиологические особенности?

— Вот именно. Знаю, что тебе неприятно говорить на эту тему, но жареный петух вот-вот клюнет. Если все будут такие, как ты, слабаки, то кофеек с пирожными для Уолдо — фьюить! А до этого день ото дня все ближе. Ты же единственный из всех, кого я знаю, способен оценить последствия.

— Такое трудно себе вообразить.

— Трудно. Но стоит только захотеть, и любой толковый мужик различит, как нарастают симптомы. Это эпидемическая миастения, не обязательно острая, но уже достаточная, чтобы превратить в ад нашу механизированную цивилизацию. Достаточная, чтобы сыграть дурную шутку с твоими линиями снабжения. Со времени нашей прошлой встречи я сопоставил кое-какие данные, которыми располагаю, и изобразил кое-какие кривульки. Надо бы тебе на них глянуть.

— Они у вас с собой?

— Нет, но я тебе пришлю. А пока что положись на мои слова.

Граймс умолк, выждал, а потом спросил:

— А теперь что скажешь?

— Примем за предварительную рабочую гипотезу, — процедил Уолдо. — Пока не взгляну на вашу цифирь своими глазами. Вероятно, придется попросить вас кое в чем разобраться на Земле. Если ваши данные и впрямь соответствуют вашим словам.

— Впрямь. Бывай.

И Граймс засучил ногами в воздухе, поскольку, забывшись, вздумал было встать и выйти вон пешим ходом.

О чем думал Стивенс, пока дожидался Граймса, лучше не описывать. Самой кроткой мыслью была плаксивая: о том, что приходится брать на себя, когда решаешься заняться якобы простенькой инженерной работой. Ну что ж, недолго осталось ею заниматься. Но сам в отставку подавать он не намерен. Пускай выгоняют, а сам он не сбежит.

Но вперед, черт побери, он съездит-таки в отпуск, а уж потом займется поисками другой работы.

Несколько минут ушло на пожелания, чтобы Уолдо был здоров и силен настолько, чтобы он, Стивенс, мог съездить ему по роже, и все дела. Или нет — лучше бы дать ему в жирное брюхо. Оно бы веселее.

Он опешил, когда кукла внезапно ожила и окликнула:

— Мистер Стивенс.

— А? Да.

— Я решил принять ваше поручение. Мои юрисконсульты уладят детали с вашей конторой.