Та, кто задает вопросы

Лес надвинулся, наполз на нас, как гигантское мрачное животное, и дубы протянули к нам корявые ветви. Матвей молчал, как партизан на допросе, и я ломилась следом за ним через низкие кусты шиповника и малины. Узкая тропка уводила в темную лесную глубь, но у моего спутника оказался фонарик, который довольно ярко освещал деревья и кусты перед нами.

Мы уже почти добрались до широкой поляны, забирая все выше и выше, как вдруг навстречу вышла девочка. Это было так неожиданно, что я чуть не вскрикнула, увидев тоненький силуэт. Растрепанные светлые волосы обрамляли бледное лицо, темные глаза таращились безотрывно, а в руках был букетик ромашек и маков, хотя цветы эти еще не успели расцвести.

– Привет, – спокойно сказала девочка, – идешь к своему деду? А он мертв теперь.

Матвей не ответил.

– Зачем ты сюда пришел, Матвей? – никак не унималась девочка.

Мой приятель молча прошел мимо нее, и малышка посторонилась. Было ей лет пять, не больше, и я замерла около этого ребенка, не понимая, что такая малявка делает одна в лесу.

– А ты кто? – обратилась девочка ко мне и уставилась темными, немигающими глазами.

Я вовремя вспомнила наказ Матвея ни с кем не говорить и прошла мимо малышки молча. Но не удержалась, оглянулась и увидела, что девочка вовсе не расстроилась. Она последовала за нами, шагая легко и быстро. Ее ноги были босы, а странное белое платье больше походило на рубашку.

Матвей несся вперед стремительно, и мне пришлось ускориться, чтобы не отстать. Три высоченных и толстенных дерева, между двумя из которых он прошел, медленно качали ветвями с едва-едва проклюнувшимися зелеными листочками. А за деревьями была поляна, залитая лунным светом. И дом на этой поляне.

Такие хижины встречаются теперь разве что в музее. Деревянная, крытая соломой, с крошечными окошками чуть ли не у самой земли, хижина казалась сказочной. Как раз в такой и мог жить медведь из сказки о Маше и медведе.

Я присмотрелась к низкой крыше, к деревянному плетню и огромному пугалу, стоящему чуть сбоку, на огороде, и мне вдруг стало нехорошо. Пугало и правда походило на медведя, и его здоровенная черная голова, повернутая в нашу сторону, вдруг показалась мне живой. Еще миг, и животное кинется на нас и растерзает!

Я схватила Матвея за руку.

– Ты чего? – не понял он.

– Медведь… – еле выговорила я.

– Пугала, что ли, испугалась? Пошли, это шкура, набитая соломой. Дед сделал его лет пятьдесят назад, если не больше. Когда лес рос на всех горах, не было дорог с шумными машинами и водились кабаны и медведи. Идем, я гарантирую, что эта штука нас не тронет. Все, что делал мой дед, для нас с тобой безопасно.

– Почему? – почти прошептала я.

– Потому что вы его родственники, Мирослава, – весело проговорила за спиной девочка и вприпрыжку выбежала на поляну.

– Откуда она меня знает? – удивилась я.

– Не отвечай. Мы пришли. Тут не закрыто. Идем. Держи свою палку наготове на всякий случай.

4

Деревянный плетень был до того старым, что так и норовил завалиться набок. На нем висела пара глиняных горшков, а двор вокруг хижины зарос молодой травой. Тут давненько никто не бывал, в этом доме, и квадратный колодец да старый сарай на участке лишь усиливали ощущение заброшенности.

Деревянная дверь дома была плотно закрыта.

– Она тоже не заперта? – вдруг догадалась я.

– Никто, кроме моего деда и меня, ее не откроет, – сказал Матвей и дернул деревянную ручку.

Створка открылась медленно и тяжело. Заскрипела так, словно это была не деревянная дверь на ржавых петлях, а железный робот, проторчавший под дождем с десяток лет. Мы остановились у порога, Матвей повел фонариком, и я увидела деревянный пол, какие-то лавки, огромную печь и чуть дальше полки с книгами. Множество полок с книгами.

– Проходи, – пригласил учтивый Матвей.

Я занесла ногу, и вдруг за моей спиной раздался рев. Дикий, жуткий рев, от которого мурашки побежали по спине. Так рычали, наверное, динозавры в свой доисторический период. Какой-нибудь тираннозавр, что ли. Уши у меня заложило, ноги дрогнули, сердце чуть не выпрыгнуло из глотки, и я рванулась вперед, а Матвей вместе со мной, и мы одновременно проскочили в дверной проем и рухнули на пол.

– Закрываем дверь! – проорал Матвей, поднялся и торопливо дернул на себя дверь.

После задвинул засов и, тяжело дыша, опустился на пол.

– Что это было? – не поняла я.

– Привидение, – сухо пояснил мой друг.

Глава десятая. Матвей

1

Конечно, Матвей понимал, что кое-что должен объяснить Мирославе. Но этого «кое-чего» было столько, что неясно, с чего начинать.