Читаем Та'рих-и Рашиди полностью

Когда победоносное войско с обильной добычей вернулось из похода в Джете, т. е. Моголистан, его величество Сахнбкиран в том же году вновь решил отправиться туда. Мухаммад бека, сына эмира Мусы, удостоившегося чести стать свояком его величества, эмира Аббаса и Ак Тимур бахадура он отправил вперед в качестве авангарда. Двигаясь согласно приказу ночью и днем, они настигли Камараддина в Бугаме Иссик Куля[221]. Обратив его в бегство одним мужественным сражением, они разорили его иль и, полонив его людей, увели их в рабство. Его величество могущественный Сахибкиран сам, своей славной особой, преследовал их до местности Кочкар[222]. В той местности высокому слуху (Сахибкирану) сообщили, что прибывает Туктамиш углан, который, опасаясь Урус хана узбека, обратил лицо надежды к порогу убежища мира [Сахибкирана]. Его величество Сахибкиран приказал эмиру Туману соблюсти обряд встречи, принять его с почетом и уважением. Сам он благополучно возвратился через дорогу на Йумгал[223]

и прибыл в Узгенд. Выступив оттуда, он счастливо расположился в Самарканде.

Эмир Туман привел Туктамиш углана, которого столпы государства доставили к его величеству Сахибкирану. Его величество отнесся с большим почтением к его прибытию, и царское благородство не упустило ни одной минуты в оказании ему почестей. После исполнения обряда приема Сахибкиран одарил его и его людей таким количеством даров — золото, жемчуг, халат, пояс, оружие, ткани, /32б/ конь, щит, палатки, шатер, барабан, знамя, войско, свита и другие атрибуты царского величия, — что описание их не вмещается в изложение и невозможно описать их пером. От глубокого уважения и заботы он назвал его своим сыном.

ГЛАВА 25.

ЗАВЕРШЕНИЕ ДЕЛА ЭМИРА КАМАРАДДИНА

Я слышал от надежных людей Моголистана, что будто в Кул-и Качуре эмир Камараддин заболел водянкой в такой степени, что [кожа] разорвалась выше лобка и потекла жидкость. Между тем поступило сообщение о выступлении войска Амира Тимура. У Камараддина не осталось сил даже сидеть на коне и держать поводья. [Его люди] увели его в лес и оставили там с двумя рабынями и с провизией на несколько дней. [Остальные] люди бежали. Сколько бы его [потом] ни искали в лесу, не нашли и следа ни от него, ни от его спутниц, ни живых ни мертвых. Его злодеяния люди постепенно стали забывать. После него Амир Тимур успокоился на счет Моголистана и в шестой раз не пошел туда. Одним словом, моголы обрели спокойствие.

ГЛАВА 26.

УПОМИНАНИЕ О РАННЕМ ПЕРИОДЕ ЖИЗНИ ХИЗР ХАНА Б. ТУГЛУК ТИМУР ХАНА

[224]

Ранее было изложено, что последним из детей Туглук Тимур хана был Хизр ходжа хан, которого грудным ребенком спасла от жестокости Камараддина Мир Ага, мать эмира Худайдада. Когда Хизр хан достиг двенадцатилетнего возраста, то, опасаясь Камараддина, его увезли из Кашгара. Эмир Худайдад хотел, чтобы его сопровождали надежные люди. Мир Ага воспрепятствовала этому и сказала: “Не делай никого из своих мулазимов его спутником, потому что, когда он (Хизр) станет ханом, эти люди невольно окажутся в почете. Когда они окажутся в почете, твои сыновья станут их врагами, так как будут думать, что люди их не уважают, и будут говорить, что настоящие слуги [хана] — это они, по этой причине начнется вражда. Ты сделай его спутниками посторонних людей, а не своих мулазимов”.

Итак, для сопровождения [Хизра] назначили двенадцать человек из посторонних людей. /33а

/ Все они стали эмирами, [потомки их] есть и сейчас. Один был из [племени] чагирак — эмиры итарджи принадлежат к его роду. Другой — купец из Хорезма; эмиры кунджи[225] из его потомков. Еще один — охотник из Чалиша[226]. Его сыновья тоже стали эмирами, их называют “кушчи” — “сокольничий” и еще называют “кукалдашами”. Вот те люди, которые достигли эмирского звания. Остальные из двенадцати человек также стали обладателями высоких должностей.

Одним словом, Хизр ходжа хана увезли в горы, расположенные между Бадахшаном и Кашгаром. Когда лазутчикам эмира Камараддина стало известо об этом, они убежали из тех гор и направились в горы Хотана. Поскольку они опасались [оставаться] и там, то ушли в сторону Сариг Уйгура, Черчен[227] и Луб Катака. В тех краях они прожили двенадцать лет. Как только Камараддина не стало, народ стал искать себе хана. Эмир Худайдад послал в те края человека и привез оттуда Хизр ходжа хана. Собрался народ и провозгласил его ханом, и на лице государства и ханства моголов появился блеск. Дела Моголистана стали процветать. С Амиром Тимуром они заключили мир и сосватали за него Тукал ханим, одну из добродетельных [девиц] кельи целомудрия ханства. Так сказано в “Зафар-наме”. Изложение того длинно, и вот [краткое] содержание [тех событий].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Манъёсю
Манъёсю

Манъёсю (яп. Манъё: сю:) — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Другое название — «Собрание мириад листьев». Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период от 600 до 759 годов.Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка[1] («длинных песен-стихов») 4207 танка[2] («коротких песен-стихов»), одну танрэнга («короткую связующую песню-стих»), одну буссокусэкика (стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара), 4 канси («китайские стихи») и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия.«Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность (макото) и храбрость (масураобури). Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на так называемой манъёгане, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.Стихи «Манъёсю» обычно подразделяют на четыре периода. Сочинения первого периода датируются отрезком исторического времени от правления императора Юряку (456–479) до переворота Тайка (645). Второй период представлен творчеством Какиномото-но Хитомаро, известного поэта VII столетия. Третий период датируется 700–730 годами и включает в себя стихи таких поэтов как Ямабэ-но Акахито, Отомо-но Табито и Яманоуэ-но Окура. Последний период — это стихи поэта Отомо-но Якамоти 730–760 годов, который не только сочинил последнюю серию стихов, но также отредактировал часть древних стихов сборника.Кроме литературных заслуг сборника, «Манъёсю» повлияла своим стилем и языком написания на формирование современных систем записи, состоящих из упрощенных форм (хирагана) и фрагментов (катакана) манъёганы.

Антология , Поэтическая антология

Древневосточная литература / Древние книги