Таблетка

Виктор Степанович показывал на пустые стеллажи и в пустые углы холодильной камеры.

Начальник склада схватил меня правой рукой за рукав и повёл к выходу, продолжая левой описывать в воздухе полукружья.

– И проходы все заняты! И на пандусе стоит! Картошка!

– Виктор Степанович!

– Зачем столько картошки?

– Виктор Степанович!!!

– Это же мне на год! А где разгрузку собирать?!

– Виктор Степанович!!! Здесь нет никакой картошки!

– Как же нет?..

– Где коробка, Виктор Степанович? Коробка с крысиным ядом?

– А, коробка… да, Лина звонила, сказала.

Вот же зараза! Кто её просил? Оказалось, Лина позвонила и предупредила о коробке.

– Ну, и?.. Вы её отставили в сторону? Упаковку не нарушили?

– Да, отставили. Она в будке. Вот только. порвалась коробка.

– Как порвалась???

– Ну… это… с погрузчика свалилась и порвалась.

Конечно, с погрузчика свалилась. Можно было придумать что-нибудь оригинальнее.

Мне почти всё стало ясно. В коробке не крысиный яд, в коробке наркотики. Галлюциногенные препараты. ЛСД или что-нибудь такое. Вот тебе и кар-тошечники! Голландцы, одно слово. А все складские нажрались этим наркотиком. Или надышались. Попробуй пойми наших людей: если им звонят из центрального офиса и предупреждают, что в одной из коробок крысиный яд, им срочно надо испробовать препарат на себе. Ну и дьявол с ними. Теперь мне надо увидеть, в каком виде коробка и её содержимое.

– Понятно всё с вами. Я, пожалуй, ничего не расскажу в офисе о том, что творится на складе. А вот коробочку велено в офис вернуть, за ней поставщик завтра прилетает из самой Голландии.

Виктор Степанович сказал, что коробка в будке старшего смены, и поплёлся обратно в холодильную камеру считать паллеты с несуществующей картошкой. Я подошёл к будке и решительно открыл деревянную дверь.

Девушки и Жан за время моего отсутствия значительно продвинулись. Синие рабочие штаны Жана были спущены до колен, две учётчицы (или опера-ционистки) работали с его членом, делая двойной минет «вертолётиком». Заместительница начальника склада сжимала лицо повернувшегося в её сторону Жана мягкими белыми шарами своих грудей.

На моё появление в будке группа товарищей никак не отреагировала, что меня, впрочем, уже ничуть не удивило. Я осмотрел будку. У противоположной стенки стоял железный шкаф с рабочей одеждой. На дверцы шкафа были наклеены плакаты с обнажёнными красотками. У застеклённого окна стоял грубо сколоченный столик, на котором выстроились немытые кружки. Я заглянул под стол и увидел там надорванную коробку с маркировкой PTH PI и дальше какие-то цифры.

Я присел на корточки и аккуратно потащил коробку на себя. Из прорехи посыпались маленькие розовые таблетки. Подобрав несколько таблеток, я рассмотрел их на ладони. Таблетки были круглые, размером с но-шпу, но без диаметральной полосы. На каждой таблетке были выдавлены три буквы с маркировки: PTH. «Однако какой продвинутый крысиный яд. С собственным брендом, рассчитанным, видимо, на формирование лояльности конечных потребителей продукции», – это были уже последние капли сарказма. Версия с крысиным ядом не заслуживала рассмотрения.

– Ладно, если вы не против, мы с таблеточками поедем отсюда.

Я произнёс это вслух, но разговаривал сам с собой.

На подоконнике нашлись скотч и ножницы. Я быстро подлатал прореху, подхватил коробку и собрался выходить из будки. На несколько секунд задержался, рассматривая ещё одну галерею глянцевых блядей на внутренней стороне двери, и тут только вспомнил, что охрана комплекса не пустит меня за ворота без документов на коробку.

Возвращать Жана из райских кущ, где его ублажали прекрасные четырнадцатилетние гурии, в наш мир, полный печали и разочарований, не хотелось.

Было жалко мальчика. Очнувшись, он мог заметить, что учётчицы-операционистки кривоноги и большеносы, а замначальница стара и потрепанна жизнью.

Я стал шарить по будке и скоро, в тумбочке у железного шкафа, нашёл то, что было мне нужно: ручку, бланк накладной и штамп для документов.

В той же тумбочке я нашёл разорванные пачки от презервативов, почему-то для анального секса, какой-то порошок и прочий стафф. Я решил, что подумаю обо всём этом позже. Отодвинув пожелтевшие от чая кружки, я быстро заполнил накладную: «Образцы для центрального офиса, 20 кг», – поставил закорючку и штамп.

Сунув накладную в боковой карман пиджака, я с коробкой на руках вышел из будки.

Перед этим только разок слегонца хлопнул заместительницу по её большущей заднице: так, для смеха. Она не очнулась.

Миновав охрану, я прошёл через дорогу обратно к парковке у конторы, открыл сигналкой машину, бережно устроил коробку на заднем сиденье, сел сам, вставил музыку, завёл и поехал в офис.

В офис?!!

Миллион долларов США

Чёрта с два!!!

К дьяволу «Холод Плюс» и безумных голландцев. В задницу Вельзевула мою скучную, однообразную и позорную работу. В огонь преисподней моё рабство и мою нищету. To Hell with them![12]