Таблетки для души. Истории для тех, кто странствует в поисках счастья

Рим не стал для нее открытием. Анна столько раз мысленно бродила вместе с Одри Хепберн по его улочкам, проезжала мимо Колизея в представительском авто, механически кивая восторженным жителям, сбегала из дворца, танцевала на плотах…

Вечный город узнал ее мгновенно и принял в объятия, как старую знакомую, очаровав отсутствием временных границ.

Маршрут, повторявший путь принцессы Анны, все дальше уводил от туристических троп. Окунувшись в рабочие кварталы, она переместилась на 70 лет назад – к моменту съемок коронованного Оскаром фильма. Ничего не изменилось, и через пять минут, завернув в переулок, она обязательно столкнется с Джо Брэдли.

Но переулок сменялся очередной улочкой, а судьбоносной встречи не случилось.

Жадно всматриваясь в толпы смеющихся, жестикулирующих, спорящих, жующих итальянцев, она ждала «солнечного удара», знака судьбы. Теплый ароматный день уплывал за крыши домов. Усталые ноги гудели, желудок возмущенно напоминал, что кроме кофе, выпитого натощак, существует и другая пища…

Вернувшись в отель поздно вечером, стоя под струями горячего душа, Анна, как киноленту, прокручивала в памяти день. Неутешительное открытие: экспрессивные итальянцы источали неотразимый шарм только на своих крепко сбитых, крикливых подруг. Эти стройные волоокие боги млели от грубых прелестей соотечественниц. Что могла противопоставить им сероглазая, изящная, с изысканно тонким профилем Анна?

Зажмурившись от досады, она пыталась понять, почему все пошло не так?

Ответ могла дать только принцесса, сумевшая встретить и потерять любовь всей своей жизни за один день. Что хотела героиня Одри Хепберн, отправляясь в «кинопутешествие»? Просто посмотреть город. Что хочет Анна? То, что получила принцесса. Значит? Завтра она просто смотрит достопримечательности. Кроме того, если даже любовь не случится, крайне глупо уезжать из Рима, не увидев Ватикан, Колизей, Помпеи, фонтан Треви…

Помпеи «придавили» ее повседневной трагичностью. Кухни с потухшими очагами, кладовки, внутренние дворики… Проходить мимо руин домов, где любили, женились, рожали и воспитывали детей, всегда страшно. И ничего не меняется, сколько бы лет ни прошло.

Возвращаясь к вокзалу, с которого отправлялась электричка в Рим, Анна набрела на беломраморный собор, вытянутый готическими пиками к небу, как распростертая рука, взывающая о помощи. Из открытых дверей плыла торжественная, убеждающая в вечности органная пастораль.

В соборе шло венчание… Прохладные вековые скамейки с высокими резными спинками, помнящие прадедов жениха и невесты, позволили наблюдать церемонию незамеченной.

Анна впитывала удивительное зрелище. Коленопреклоненная пара светилась детской чистотой и всепоглощающей страстью. О, эти итальянцы! Неповторимая нация.

До возвращения в Москву оставалось три дня.

Утомленная экскурсией и духотой электрички, не доходя до отеля, Анна толкнула дверь небольшой овощной лавки.

– Антонио! – звучно пропела в глубь магазина пышногрудая продавщица, как только Анна попыталась объяснить, что хочет купить черешню.

Дверь, ведущая во внутренний двор, распахнулась, захлестнув сумрак помещения волнами солнца. В пролете, гибко опираясь на косяк, в розовом нимбе преломленных лучей стоял… Нет, не Джо Брэдли.

Смуглый, высокий римлянин, как будто сошедший с картины Микеланджело. Отступив назад, чтобы не ослепнуть, Анна попыталась поймать ухнувшее в пятки сердце.

– Синьора русская? – бархатный голос брал в плен молниеносно.

Молодой итальянец выбирал глянцево-черную черешню по ягодке. Смеясь глазами юного олимпийца, сильными тонкими пальцами гладил пушистую кожицу персиков, предлагая истекающий солнцем фрукт:

– Персик – это плод любви… Синьора когда-нибудь пробовала итальянскую любовь на вкус? Не смущайтесь, синьора, это подарок от фирмы.

Наивный провокатор неплохо говорил по-русски. Время летело, надо было срочно придумать, как продлить это сумасшествие.

– Антонио, – Анна впервые произнесла сочное имя, осторожно впитывая с языка его вкус. – Можно организовать доставку в номер? Раз у вас такой солидный магазин.

Загадочно улыбнувшись, Антонио упаковал увесистый сверток.

– О, синьора, мы продаем наши фрукты даже в Москве! Я специально выучил русский. У нас семейный бизнес, и я не продавец.

– Хвастлив, как итальянец, – вздохнула Анна. – Но такой обворожительный…

Проводив Анну до дверей номера, Антонио вежливо отказался войти, предложив встретиться вечером в кафе напротив.

Рим – идеальные декорации для любви. И надо было только отдаться в руки судьбе. Все случилось, как грезилось. Целых три дня абсолютной любви, намного лучше, чем один, как у принцессы Анны. И пусть Антонио – не журналист, а продавец черешни, милый лжец, рассказывающий легенды о семейном бизнесе в России. Но что это меняет, когда есть всего три дня?

В аэропорту она улыбалась загадочной улыбкой Моны Лизы, получившей приз.

Она была современной женщиной и не собиралась, как принцесса Анна, – «увезти только воспоминания об этой встрече и хранить их всю жизнь».