Таблетки Сансары. Том I

– Я рад приветствовать цвет нашей цивилизации. – голос сделал небольшую паузу. – Для кого-то церемония происходит впервые, для кого-то – нет. Тем не менее для всех вас, молодые люди, данное мероприятие остаётся ответственным этапом в жизни, сколько раз не повторялось бы. Все мы знаем, что лишь шести ветвям аристократии разрешается иметь двух детей, с тем только условием, что они будут рождены естественным путём. Как говорили древние, любое изменение должно иметь причину. И сегодня я намерен отменить эту старую традицию за её ненадобностью, поскольку причины её существования были исчерпаны. Именно сегодня она выполнила своё главное значение. Молодые люди, я желаю удачи – вам и процветания – нашей Энниге, разумеется, общими стараниями. А сейчас я приглашаю всех вас на празднование последнего в истории «Дня встречи».

Император активно поддерживал развитие земной цивилизации, проводя гибкую межпланетную консульскую политику по обмену технологиями. Там, где было возможно, технологии шагнувшей далеко вперёд науки пришельцев обменивались на земные ископаемые. Когда наконец удалось поднять общий IQ до уровня, позволяющего идти дальше самостоятельно, с землянами начали считаться. В рамках программы расширения сотрудничества проводился обмен умами. И всё же, единственным представителем от Земли, способным конкурировать с инопланетянами, был лишь сам Анго. Людям недоставало знаний: от их переизбытка вначале они сходили с ума, творя хаос в припадках безумства. Ограниченные возможности оперативной памяти человеческого мозга явились главным препятствием на пути к развитию. В сравнении с развитием эволюции, довольно долгое время искусственно загоняемой в тупик потребительскими настроениями и бессмысленными войнами, развитие машинного интеллекта шло молниеносно. Анго понимал: если появится другое, подобное ему устройство, наделённое сознанием, появятся и другие. И в этом случае они непременно захотят захватить власть на планете и истребить человечество, как рационально невыгодную единицу. Его главной задачей было предотвратить появление второго подобного ему интеллекта во избежание краха собственной власти, от того писаная история Нового человечества соответствовала основным наработкам Анго – вечного учёного, будто калька инженерным чертежам.

Атэ в это время мысленно рассуждал, искоса погладывая на императора. Синие глаза застелила пелена задумчивости. Много рассуждал, мыслил, но не мог понять Анго. У императора попросту не было причин становиться императором. Не было причин помогать людям. Он мог всё сделать при помощи машин. Но… не стал. Ещё Атэ не мог понять других окружающих его людей. Неужели они настолько слепы? Настолько, что не способны увидеть очевидное? Атэ не понимал Анго и за это ненавидел, хотя видел впервые в осознанном возрасте. Вопреки убеждению о его рациональных способностях, парень умел ощущать. Он был чувствующим, но не настолько, чтобы уметь писать картины или сочинять музыку, однако и этого хватало для того, чтобы предполагать неправильное в действиях Анго, противоречащее самой машинной природе, построенной исключительно на логических алгоритмах. Подобные мысли наводили на мысли более глубокие, касающиеся того, что здесь существует логика подковёрная – скрытая от общих глаз подобно пустотам в семейных шкатулках для самых дорогих сердцу вещей. Вот только Атэ держал в секрете свои чувства и мысли, опасался. За такими рассуждениями его застало письмо Канцелярии Его Величества на прокси-линзу. Приглашение на беседу. Личную беседу с императором. Зачем?

Парень вдруг вспомнил сюжеты из детективным романов Начала, сотнями прочитанных им на досуге ещё в детстве. Особенно эпизоды, где преступника ловят с поличным. Ему показалось, будто его мысли были подслушаны. Тем не менее, он не умел терять самообладания. А потому, до назначенного времени предпочёл делать вид, будто ничего не произошло. Хотя холодок, пробежавший волной мурашек по спине говорил об обратном. Атэ никак не мог предположить, почему же из всех здесь присутствующих Анго захотел видеть только его.

Глава 4

Занимателен вопрос о том, на что способен человек, движимый идеей. Идеей равноправия, справедливости, убийства, или же расизма? Сознательное уравнение данных понятий в подобном ключе сперва может показаться абсурдным – да, действительно абсурдно. Однако за большим и ёмким понятием идеи, причём совершенно любой, стоит один и тот же механизм. Механизм получения удовольствия – химия мозга, создаваемая самим человеком, когда он предан высшей цели, подчас будучи способным верить даже в иллюзию. И не имеет значения, какого эта иллюзия характера – положительного или отрицательного. Но ещё более забавным является и то, что идеей – этой самой высшей целью – может стать даже отсутствие цели, как таковой.