Табу

– Я не Винни-Пух, чтобы шататься по гостям в семь утра, – как-то резко ответил он и, быстро открыв дверь белого «ровера», бросил в меня папкой. – Мне пора, завтрак, массаж и сон, и по расписанию… Короче, дела.

Я молчал, затаив дыхание, наблюдал за ним, пытаясь понять, что он сейчас сделал. Тело было расслаблено, движения как обычно медленные и немного вальяжные, а вот лицо… Мышцы были напряжены, а левый глаз то и дело подергивался. Не говорил, боясь спугнуть его решимость. До последнего надеялся, что в этой папке фото, адрес или какая-нибудь жалкая информация о моей Кошке. Но вскоре понял, что сильно ошибался. Не мог человек его уровня вести себя так… странно. Взгляд Кархарова еще долго был прикован к бумажному конверту в моих руках, он словно прогонял в голове все «за и против». Я крепко сжимал конверт, подозревая, что решение это далось ему нелегко, поэтому не решался спрятать, вскрыть, словно давал возможность исправиться. Не люблю брать на себя груз ответственности за чужие ошибки. Но вдруг все изменилось, Радик закурил, поднял взгляд и улыбнулся, решив для себя всё и навсегда.

– Я надеюсь, что не совершаю величайшей глупости. И тебе не советую. Отдаю, потому что знаю, что ты игрок теневой, уверен поймешь, как действовать, чтобы не спалить всё к чертям. То, что лежит в этом конверте поможет вам, но город встряхнется. Поэтому тебе стоит подумать, какую часть информации стоит выдать Олегу. Это уже твое дело, но борьба с такими людьми – дело теней, Серёга. А Олег слишком видимая фигура. Поэтому, ты подумай. – Радик подмигнул, затем запрыгнул в свой внедорожник. – Чёрт, Лазарев, ты плохо на меня влияешь. Ведь я почти бросил…

Кархаров смачно затянулся, рассмеялся хриплым голосом и, скрывшись за плотной тонировкой стекла, умчался прочь.

Спрятавшись в салоне собственного авто, я утонул в обрывочной информации. Нет, фактов не было, лишь намеки, фотографии и документы. И объединялись эти обрывки лишь одной фамилией… Меня прошиб пот, а потом тело забилось ознобом. Словно воздух выбили, сжимая грудь в тисках. Не думал… И не подозревал, что окажусь в центре торнадо, что закручивалось вокруг, разгоняемым жаждой власти. Знал его лично. Открывал дверь его кабинета ногой, игнорируя лысых чинуш, ожидающий приёма в аппарате политической глыбы нашего региона.

От фотографий мне стало и вовсе плохо. Лица были знакомые. ВСЕ! Все до единого работали на НЕГО! Кирилл, Динар, Клим, еще несколько знакомых парней, с которыми плечо к плечу работали долгое время. Вот только роднил их лишь один печальный факт – они все уже давно дышали сыростью земли, покоясь кто на кладбище, а кто и в канаве на просторах непроходимого леса. Они были мертвы! А самое хреновое, что мы собственными руками убирали свидетелей! Оставалось только два человека, кто мог иметь с ним контакт, подтверждение которому нашел на последней фотографии, с которой улыбалась моя девчонка, а на заднем фоне размытого снимка снова светилось статное, с холодным взглядом, мужское лицо.

Что это значило объяснять не нужно было, Оксана стала свидетелем, нечаянным носителем информации. Она должна была его видеть, как минимум с тремя из людей своего ближайшего окружения. У Панфилова я нашел его контакт в телефоне, который, кстати, до сих пор спрятан в банковской ячейке, да и Костя рано или поздно мог засветиться перед дочерью, ну, а про причастность её братца, я вообще не сомневаюсь. Такие как он, могут и не иметь прямого контакта, но информацией обладают однозначно.

Сматываясь из больницы, я был вынужден делать всё тихо. Прыгнул в такси, мчась на съемную квартиру, где всё было готово к внезапному побегу. Может я и «теневой игрок», как назвал меня Кархаров, вот только наивностью никогда не страдал, тщательно готовя возможный путь отхода. Одежда, банковские карты, машина, оформленные на несуществующего человека, наличка, которую невозможно было отследить, телефоны, документы, тугую пачку которых пополнили несколько корочек с фотографией Оксаны. Действовал не останавливаясь, потому что теперь просто знал. Их осталось лишь двое… Он мог убрать их, как только узнал о срыве покушения на Олега, Моисея и Янку с дочкой. Одним ударом. Как удачно. А этого я не мог ему позволить. Не сомневался, что все было подстроено так, что подозрение падет на Оксану, не зря же её притащили туда. Всё было логично. Сбрендившая от горя девчонка взорвала дядьку, мстя за смерть отца. Перед камерами засветиться? Черт, как много всего остаётся неизвестным. Молодец, Лазарев, умеешь искать себе врагов. Рассказать Олегу я тоже не мог: он же начнет действовать, рваться в бой с гнидой. Кстати, сомневаюсь, что до конца понимаю, в ком найду себе большего врага. Скала может не простить… Но и это я переживу. Вместе переживем.

– Привет! – в зал вошла Оксана.