Таечка (СИ)

Наконец дневная жара спала и путники наскоро попив, продолжили свой путь. Хлын шел не разбирая дороги. Несколько раз он доставал непонятную плоскую штуку, смотрел в нее, кивал и быстро прятал. Прохор хотел было спросить, что это, но каждый раз, открывая рот, он забывал вопрос. Наутро после первой совместной ночевки, Хлын дал выпить парню настой из самолично собранных трав, пообещав, что после него усталость пройдет и дорога будет быстрой и легкой. И он оказался прав. С каждым шагом идти становилось все легче и легче, и вскоре парень уже не видел ни дороги, ни леса. Ему казалось, что все вокруг заполнено легкой серебристой дымкой из которой время от времени появляются, то Прасковея, то отец, то Хлын. Так пролетали день за днем. Утром Хлын поил Прошку отваром и тот совершенно не замечал как пролетает время, просто падая и засыпая как только старик прикажет.

Хлына тем временем донимали кошмары. Ночь за ночью ему снились то мать, которая чтобы изгнать беса, обливала Хлына ледяной водой. То отец засовывающий его на ночь в сундук с крапивой. То огромный страшный мужик, который заставляет пятилетнего мальчика сутками стоять на коленях и молить, чтобы бесы покинули его. Снился ему и маленький старичок, который кормил его медом и которого отец назвал исчадием Нави и мрака и которого, со временем, Хлын научился люто ненавидеть. Его и подобных ему.

По утрам, проснувшись, Хлын долго думал, об этом. И все больше уверялся, что все эти твари не достойны быть на земле. Им надлежит отправиться туда, откуда они взялись. В самые глубины мрака и геенны огненной. И поможет ему этот парень, что идёт рядом. Нет, Хлын далеко не дурак, сам в Холмы не полезет. Недаром люди о них дурное бают. Он рядышком постоит, да подождёт, а Прохор сильный, молодой, вот пусть и постарается.

Разве не прав он, выполняя такое важное дело, как очистка земли родной от врагов человеческих?

-Прав - шептали деревья на ветру. -Прав, прав - слышалось в ритме шагов. -Прав - весомо сказал тот, кого Хлын считал своим поводырем и наставником. Ему не верить, старик не мог. А значит прав он. И эта правда грела душу.

Глава 12. Настенька