Читаем Таежный вояж полностью

Учитывая, что большую часть пути, все равно придется идти по воде, я решил проделать этот путь не облачаясь в верхнюю одежду. Оставшись в кальсонах, и нательной рубашке, и обув валенки, так хорошо показавшие себя при беге по ручью, все остальное связал в один узел и пристроив его у себя на закорках, взял в руки вырубленную достаточно длинную слегу, и отправился в путь ступив, на кажущуюся довольно прочной, проложенную кем-то гать.

Идти пришлось довольно долго. То буквально по щиколотку, то погружаясь до колена, я постоянно прощупывая перед собою искусственную дорожку, проложенную по болоту, передвигался от островка, до островка. На некоторых из них, замечал следы от кострищ, на краю одного из них увидел старую покинутую бобровую плотину. Все это говорило о том, что я выбрал правильное направление, и наверняка найду в конце пути именно то, что и ожидал ранее.

Пройдя очередную протоку, между двумя островками, я выбрался на довольно крутой склон очередного острова, слегка поросшего кустарником, и вдруг понял, что дальнейший путь мне предстоит посуху. Во всяком случае, поросшая кустами, редкими деревцами и травой суша, простиралась довольно далеко. Время, судя по солнцу, приближалось к полудню, и потому я не стал останавливаться на отдых, а просто, скинув свой баул, надел имеющуюся там одежку на себя, и продолжил свой путь посуху, изображая из себя туриста-экстремала, вышедшего на прогулку по гиблому болоту.

Глава 6

На железнодорожную ветку, проложенную неизвестно откуда и куда, я наткнулся совершенно случайно. Просто на мгновение отвлекся, на какой-то звук, и почти тут же споткнувшись, вдруг обнаружил, что у моих ног находятся рельсы. Правда, судя по их виду этой веткой не пользовались, по меньшей мере, лет десять, если не больше. Обычно раскатанная до блеска поверхность рельсов была откровенно ржавой, а сам путь основательно порос травой и мелким кустарником, но мне это было даже на руку. На полноценную железнодорожную линию эта ветка не тянула, а вот на второстепенную, проложенную к какой-нибудь шахте пусть даже в данный момент неработающей, вполне, подумалось мне. Но с другой стороны ветка, скорее всего, брала свое начало от основных железнодорожных путей, и идя вдоль нее, я рано или поздно выберусь как раз туда, куда и хотел попасть. Так что решение, о смене направления, пришло практически сразу. Осталось только выбрать, куда именно двигаться. Сама ветка располагалась так, что одной стороной уходила на восток, другой на запад, забирая к северу, может позже она и сменит направление, но это нужно было еще угадать. Решив довериться мужским инстинктам, я свернул налево, то есть на восток, пошел вдоль рельсов именно туда. К тому же идти к северу, совершенно не хотелось, потому что это направление, как бы возвращало меня в обратную сторону.

Идти пришлось довольно долго. Причем с каждым новым часом мне все больше казалось, что я выбрал не совсем то направление, которое было нужно. Кто прокладывал эту ветку, отрубить бы ему руки. Неужели та шахта приносила столь большой доход, что проложенная линия петляла как заяц, убегающий от лисы. Ладно бы это произошло в девяностых годах. Я бы вполне обоснованно решил, что линию прокладывали к какой-нибудь секретной шахте или лаборатории. В советское время встречалось и не такое, но сейчас, это было что-то нереальное.

Вскоре по обеим сторонам железнодорожного пути, появились промоины заполненные водой, множество мошек, взявшихся неизвестно откуда, говорило о том, что вокруг меня простирается огромное болото, то самое, из которого я совсем недавно с таким трудом выбрался. И место, по которому были проложены рельсы, является, скорее всего, единственным островком относительно твердой земли. Вполне возможно, что даже искусственно созданной, только для того, чтобы появилась возможность прокладки рельсового пути. Похоже, где-то дальше, действительно имелось, нечто вроде шахты, иначе, зачем было создавать эту ветку, тянущуюся посреди болота, на такое большое расстояние. Вполне возможно, что когда-то здесь добывали железную руду. Просто по обрывочным воспоминаниям, из когда-то прочтенных книг, у меня была некоторая уверенность в том, что на болотах, обязательно должна иметься железная руда. Причем довольно высокого качества, потому что во всех подобных историях, у каждого уважающего себя кузнеца, обязательно имелась заначка где-то на болоте, из которого он добывал руду, которую впоследствии перековывал на мечи или орала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Меч мертвых
Меч мертвых

Роман «Меч мертвых» написан совместно двумя известнейшими писателями – Марией Семеновой («Волкодав», «Валькирия», «Кудеяр») и Андреем Константиновым («Бандитский Петербург», «Журналист», «Свой – чужой», «Тульский Токарев»). Редкая историческая достоверность повествования сочетается здесь с напряженным и кинематографически выверенным детективным сюжетом.Далекий IX век. В городе Ладоге – первой столице Северной Руси – не ужились два князя, свой Вадим и Рюрик, призванный из-за моря. Вадиму приходится уйти прочь, и вот уже в верховьях Волхова крепнет новое поселение – будущий Новгород. Могущественные силы подогревают вражду князей, дело идет к открытой войне. Сумеют ли замириться два гордых вождя, и если сумеют, то какой ценой будет куплено их примирение?..Волею судеб в самой гуще интриг оказываются молодые герои повествования, и главный из них – одинокий венд Ингар, бесстрашный и безжалостный воин, чье земное предназначение – найти и хоть ценою собственной жизни вернуть священную реликвию своего истребленного племени – синеокий меч Перуна, меч мертвых.

Андрей Дмитриевич Константинов , Андрей Константинов , Андрей КОНСТАНТИНОВ , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Исторические приключения / Фэнтези / Историческое фэнтези
Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

Историческая проза / Попаданцы / Религия / История / Исторические приключения