Тай? Потрясающе!

А красотка с ногами и сумкой все стояла, глядя только на противоположную сторону улицы, на светофор, не обращая внимания ни на визжащую собачье-ребячью пару, ни на хипстера, ни на бабулю, ни на прочих 9 уже человек, скопившихся на берегу потока машин. Красивые ноги.

Когда остается 5 секунд, прохожие подсознательно набирают в грудь воздуха и наклоняют тела в сторону противоположной стороны улицы, как будто светофор их гипнотизирует, манит, притягивает, как ночной фонарь мотыльков. Некоторые, если машин на горизонте нет, начинают выходить на проезжую часть даже не дожидаясь зеленого. Глеб обычно делал так же, но девушка с красивыми ногами вдруг резко развернулась и за пару секунд до долгожданного зеленого пошла прочь от перекрестка, так и не перейдя улицу. Глебу показалось, что в ее глазах стояли слезы. Изящное лицо. Сжатые губы. Она прошла мимо и он автоматически кинул прощальный взгляд на удаляющуюся носительницу красоты во внешности и печали в сердце. А когда он повернулся обратно, чтобы скорее перебежать улицу (длительность «горения» зеленого светофора для пешеходов настроена на скорость бегуна-спринтера, не иначе), он ощутил, даже не услышал сначала, а именно ощутил, удар где-то рядом. А потом прямо ему в бедро прилетел, ощутимо стукнул и упал вниз прямо под ноги какой-то мохнатый ком. Не сразу Глеб узнал в окровавленном и испачканным в грязи предмете того самого щенка, который несколько секунд назад резвился с девочкой. Отвратительный скрип тормозов, короткий прощальный визг щенка и уходящий в небо ультразвуком вопль девочки – все это осозналось и восстановилось в восприятии уже потом, через время. А в тот момент… Все вокруг замерло, думаете? Именно так. Остановилось. Глеб наклонился, затем присел. Щенок еще подергивался, но в глазах жизни уже не было. И как-то совсем по-человечески стекала струйка крови из полуоткрытого рта. И уши совсем неряшливо были разбросаны вокруг головы.

Глеб протиснул руки под маленькое тельце, больно царапая тыльные стороны ладоней об асфальт, поднял щенка и прижал его к себе около солнечного сплетения. И увидел глаза девочки. Огромные. Полные ужаса. И губы с ниточками тягучей, какая только во время рыданий бывает, слюны между ними. Губы шептали «помогите». В горле застрял сухой и жесткий комок ужаса от произошедшего и невозможности изменить что-то. Щенок дернулся как-то особенно резко и затем обмяк, повис на ладонях. Девочка упала на колени и прикрыла рот ладонями. Снова включился красный свет для пешеходов. Прошло 16 секунд.

Дом – другая реальность

Глеб вошел в квартиру, тихонько открыв дверь. Мария сидела на кухне под уютным абажуром, читала. В квартире были и мягкие кресла, но почему-то именно на кухне в этой квартире было особенно уютно сидеть и читать. И разговаривать тоже.

– Привет. – сказал, как точку поставил.

Разделся, сразу прошел в ванну – хоть он и потратил почти всю упаковку влажных салфеток, но кровь собачки осталась и под ногтями, и на рубашке.

– Ты завел любовницу и боишься, что я тебя раскушу по запаху незнакомой тетки? – интонации, с которой Мария произнесла это, значили, что она соскучилась. Она месяц, как ушла в декрет и сидеть дома только в первое время было весело и «отдыхательно», потом нагрянули бытовые дела, а затем и скука. Поэтому появление Глеба в доме (или каких-то других симпатичных людей) ее радовали.

– Рановато ты начал устраивать себе альтернативную сексуальную жизнь, я еще вполне могу пригодиться тебе, как колобок из той сказки. В прямом и переносном смысле (последнюю фразу она произнесла как бы себе под нос, но ее было хорошо слышно).

Мария подошла к ванной, которая по жестокости архитектора, находилась в метре от входной двери, и, увидев Глеба, изменилась в лице:

– Что случилось? С тобой – что?

– Нет, я в порядке. Не волнуйся. Собачку просто сбили на переходе. С девочкой. В смысле она была с девочкой. Он… Щенок. В общем, я ее отнес им. Ну и девчонку успокаивал. Там водитель не виноват, песик сам выскочил. В общем глупо как-то все. Жаль их… И дома там тоже – такое было…

Потом помолчал, сел на край ванны. Тяжело стал стаскивать рубаху куда-то за спину, не глядя на нее.

– Устал за сегодня. Тяжело день дался. И конец уж совсем добил…

Они помолчали. Потом Мария подошла, бережно пройдя дверной проем боком, чтобы не задеть наметившийся животик о косяк, помогла стащить рубашку.

– Может новость о любовнице была бы и более гуманной сегодня. Ладно, все для чего-то бывает нужно. Прими душ. Ты у меня молодец. Всегда кого-то спасаешь.

– В том-то и дело, что не спас я никого. Просто щенок от удара в меня отлетел, я бы сам может и не подошел бы, – помолчал. – Как там девчонка эта, не приведи Господи. Бедная, родители вроде нормальные люди у нее, отпоят успокоительным, но вообще страшно, конечно… 12 лет ей, 14 дней назад, 2 недели ровно песика ей подарили. Ужас… Я помоюсь.

– Ты все-равно у меня молодец. Я уху приготовила, будешь?

– Буду. Сейчас приду.

Три года общей истории на одной странице