Таящийся ужас 2

— Благодарю, — проговорил он минуту спустя, когда я протянул ему бокал с перно, в который он капнул самую чуточку воды, отчего золотистый янтарь мгновенно превратился в бледно-молочную муть.

— Вы слышали о моей бедной невестке?

— Да, вскоре после того как вы позвонили мне сегодня утром. Я очень сожалею, но думаю, что это к лучшему. Поскольку я уже занимался расследованием обстоятельств кончины вашего брата, все детали по этому делу неизбежно попали бы ко мне.

— Я полагаю, что это самоубийство.

— Вне всякого сомнения. Доктор сказал вполне определенно: цианистый калий. Еще одну таблетку я обнаружил в незашитом шве ее платья.

— Обед подан, господа, — проговорила служанка.

— Потом, Шара, я хотел бы показать вам весьма любопытный документ.

— Да-да, я слышал, что мадам Деламбр много занималась писаниной, хотя мне и не удалось обнаружить среди ее вещей ничего, кроме записки, в которой она сообщает, что решила покончить с собой.

Обедали мы в полном одиночестве и за едой говорили о политике, книгах, фильмах и успехах местного футбольного клуба, страстным болельщиком которого был наш комиссар.

Когда поднялись из-за стола, я проводил его в свой кабинет, где полыхал камин, — эту привычку я перенял во время войны в Англии.

Не спрашивая, я налил и протянул ему бокал с бренди, а себе приготовил напиток, который он прокомментировал как «чертовскую мешанину с содовой» — так он называл виски.

— Мне бы хотелось, чтобы вы прочитали вот это, Шара. Во-первых, поскольку отчасти это и предназначалось вам, а во-вторых, потому что это вас действительно заинтересует. Если вы сочтете, что комиссар

Шара после прочтения не будет возражать, мне бы хотелось потом сжечь эти бумаги.

Не говоря ни слова, он принял от меня пухлую пачку бумаг, которую буквально накануне дала мне Элен, и сразу же углубился в чтение.

— Ну и что вы думаете обо всем этом? — спросил я двадцать минут спустя, когда он аккуратно сложил все бумаги, вложил их в коричневый бумажный конверт и сунул его в огонь.

Шара наблюдал за тем, как языки пламени лижут конверт, из которого вырывались клубы серого дыма; лишь когда огонь окончательно поглотил рукопись, он медленно поднял на меня взгляд.

— Я полагаю, все это неопровержимо свидетельствует в пользу того, что мадам Деламбр действительно была сумасшедшей.

Мы еще долго наблюдали за тем, как безжалостный огонь поглощал остатки бумаг Элен.

— Странное событие произошло сегодня утром, — проговорил я, поворачиваясь к Шара. — Я пришел на кладбище, где похоронен мой брат. Время было раннее, так что я пребывал в полном одиночестве.

— Не совсем так, месье Деламбр. Я тоже был там, только не хотел вас беспокоить.

— Так значит, вы видели…

— Да, видел, как вы закапывали в землю спичечный коробок.

— И вы знали, что в нем?

— Я полагаю, что муха.

— Да. Я обнаружил ее сегодня утром. Она запуталась в паутине, в саду.

— Мертвая?

— Нет, не совсем. Я… я раздавил ее… между двумя камнями. У нее была… белая… совсем белая голова.

Мартин Уоддел

НЕОЖИДАННО… ПОСЛЕ СЫТНОГО УЖИНА

Дэнис находился в окружении своих бесчисленных родственников, но даже не подозревал об их присутствии, потому что в склепе было очень темно, а в гробу, в котором он лежал, и подавно. Но он был жив, а они все давно умерли, так что общее местонахождение было единственным, что их связывало.

Он оказался в дьявольски затруднительном положении, хотя пока еще не вполне пришел в сознание и поэтому не мог по достоинству оценить весь кошмар сложившейся ситуации. Все еще окутанный пеленой постепенно слабевшего коматозного состояния, он словно во сне видел роскошный ужин, которым он наслаждался в ресторане «Старая ложа» в восточной части Брайдинга, за которым последовала долгая, упоительная прогулка у подножия Афтерхилла — это были часы, проведенные наедине с изумительной осенней природой. Вот на этой высокой ноте его жизнь и прекратила свое течение. Сейчас он лежал в темном, сыром склепе, окруженный исключительно омерзительным зловонием, винить за которое скорее всего пришлось бы процессы разложения, начавшиеся в теле его бабушки, которую он схоронил на прошлой неделе.