Таящийся ужас 2

Выйдя на тропинку, он внезапно испытал необъяснимое чувство, будто за ним кто-то идет. Сомкнувшиеся над головой ветви образовали черный туннель, закрыв от него усеянное звездами небо. Где-то хрустнула ветка, он бросил через плечо нервный взгляд, уже почти готовый увидеть фигуру Мэнсона. Разумеется, это был лишь гнавший его страх. И все же, откуда этот звук? В такт его шагам раздавалось размеренное «клик-клик-клик» стучавшей о землю трости, казалось, даже темнота чуть вздрагивает при каждом ударе. Он зашагал быстрее, но и стук стал чаще. О Боже, он же забыл эту проклятую трость! Но где она? Сердце отчаянно забилось. Лучше вернуться назад и поискать — ведь кто-нибудь может случайно найти ее. Его непроницаемой стеной окружала темнота. Даже мысль о том, что опять придется вернуться в эту ночь шорохов и страха, привела его в отчаяние. Нет, вернуться туда он не сможет. Что угодно, только не это. Потом, когда рассветет, а на душе станет спокойнее, он придет и поищет ее. Вздох облегчения вырвался из его груди, когда показался конец тропинки. Ветви разомкнулись, пропуская серебристый свет неба, прохладный, наполненный ароматами земли и зелени воздух взбодрил его. Вслед за спокойствием пришли мысли о той девушке, ради которой он сегодня рисковал головой. Стоило ли вообще идти на все это ради нее? Он окружит ее такой любовью, будет так к ней привязан, что у нее попросту не останется иного выхода, кроме как полюбить его. Однажды он уже зародил в ее сердце страстную любовь к себе и потому был уверен, что сможет сделать это еще раз. Теперь его уже никто не остановит.

Лорейн спала. Он внимательно смотрел на неподвижно лежащую жену. Она пошевелилась и протянула руку:

— Мэл?

Постель рядом была пуста.

— Я здесь, дорогая, — ответил он.

— О, а я подумала, что ты опять где-то бродишь. Мэл, ты хорошо спал этой ночью?

— Разумеется, — проговорил он с легким раздражением. — Все в порядке, я просто проснулся и решил пойти чего-нибудь выпить. А почему ты спрашиваешь?

Лорейн выскользнула из постели, подошла к окну и встала рядом с мужем. Она нежно прикоснулась к его руке, но он даже не взглянул на нее.

— Извини, Мэл. Просто я беспокоюсь за тебя. Что-то ты не нравишься мне в последнее время. Может, сходить к доктору? Он пропишет тебе что-нибудь на ночь, чтобы лучше спалось.

— Со мной все в порядке, — его тон стал более мягким, а рука легла на ее руку. — Все отлично, просто отлично.

Лорейн чувствовала, что между ними существует что-то вроде тайны, и это ее беспокоило. Они были женаты уже три месяца, а он никак не решался на откровенный разговор с ней. Все чаще ближе к вечеру в его поведении появлялось что-то странное, он словно начинал кого-то бояться. По ночам она слышала, как он ходил по комнатам, — ему явно не спалось. Когда же под утро он засыпал, то беспрестанно ворочался с боку на бок или неожиданно садился, обливаясь холодным потом. И еще он почему-то всегда занавешивал окна в спальне, даже во всем доме, причем задолго до наступления темноты. Она понимала, что за этим что-то скрывается, но что?

Однажды женщина, похолодев от собственной догадки, осознала, что он попросту сходит с ума. В нем не осталось и следа былой веселости, временами она даже боялась его. Но почему он не покажется доктору?..

Рутлэнду снилось всегда одно и то же — глаза. Отчаянно вцепившись в подушку или одеяло, он старался защититься от них.

Теперь по утрам он чувствовал потребность прогуляться, и вскоре это вошло в привычку — побродить перед завтраком час-другой. Ему нравились утренние часы, он возвращался неизменно приободренный, даже счастливый, словно забыв о страхах, терзавших его по ночам.

— Пройдусь, — обычно говорил он, — прогуляюсь немного. Я ненадолго.

Он слышал, как она отзывалась с верхнего этажа, и вспоминал свои пустые обещания сходить наконец к врачу.

Тепло солнечного света словно осушало холодный, липкий пот ночи. И ничьи глаза не смотрели на него так пристально и страшно. В эти волшебные часы трудно было поверить в существование ночных страхов и видений, так мучивших его. Он снова чувствовал себя в полном порядке, хотя и знал, что что-то обязательно должно произойти. Он даже ощущал приближение этого. Но чего? Мэнсон мертв, и все же ночами ему казалось, что он где-то рядом с ним, причем только ночью, день уносил все его страхи. Внезапно он понял, что ему надо сделать, чтобы освободиться от этого гнетущего состояния, иначе действительно можно сойти с ума. Надо сходить туда и посмотреть, раз и навсегда разделаться с этими ночными видениями. В газетах писали про исчезновение Мэнсона, однако труп пока не обнаружили. А что если Мэнсон не умер? Нет, это невозможно, он же сам тащил по траве покойника. А если, несмотря ни на что, он жив, что с ним случилось? Где он? Боже, где же он?

Рутлэнд доказывал себе, что совсем не боится туда идти, хотя от одной этой мысли его желудок судорожно сжимался. И все же он решился. Неведомая сила — и вне его, и в нем самом — подстегивала, подгоняла, заставляла ускорить шаг.

— Доброе утро, Рутлэнд!

Он резко обернулся.