Таящийся ужас 3

Каким бы образом Энох Конгер ни исчез из своего дома, на Соколиный мыс он так и не вернулся, А море и ветер продолжали делать свое дело, отрывая от строения где кусок кровли, где доску, сдувая осколки кирпичей, из которых был сложен дымоход, сокрушая оконные рамы. Чайки, крачки и соколы пролетали мимо, так и не услышав ответного крика на их зов. Постепенно слухи, ходившие на побережье, стали затихать, а на их место пришли мрачные намеки по поводу возможного убийства и прочей не менее туманной, но столь же зловещей причины исчезновения рыбака.

Однажды на берег пришел почтенный старик по имени Джедедиа Харпер, патриарх местных рыбаков, который рассказал, что не так давно проплывал неподалеку от Рифа Дьявола и видел в море странную компанию существ, чем-то похожих на людей, а чем-то смахивавших на лягушек. Было их десятка два — мужчин и женщин. Он сказал, что они проплыли совсем близко от его лодки, и тела их сияли в лунном свете, как призраки, восставшие из глубин океана. Двигаясь мимо него, они словно воспевали хвалу богу Дэгону. При этом он клялся, что видел среди них Эноха Конгера, который плыл вместе с остальными, голый, как и они, и голос его, участвовавший в общем хоре, был отчетливо слышен в ночной прохладе. Изумленный, Харпер громко окликнул его. Энох остановился и оглянулся, так что старик увидел его лицо. После этого вся группа, Энох в том числе, скрылась в волнах моря и больше не появлялась.

Рассказ этот всколыхнул новую волну слухов, однако, как поговаривали, довольно скоро Харперу заткнули рот ребята из клана Марша и Мартина, о которых ходила молва, будто они породнились с обитателями моря. Сам же старик больше в море не выходил, поскольку не испытывал особой нужды в деньгах. Что же до его помощников, также присутствовавших при том странном ночном явлении, то они предпочли держать языки за зубами.

Много времени спустя один молодой человек, еще мальчишкой помнивший Эноха Конгера во время его визитов в Иннсмаут, приехал в этот город и рассказал, что как-то вместе с сыном лунной ночью рыбачил неподалеку от Соколиного мыса. Неожиданно из морской пучины совсем рядом с его лодкой появилась почти по пояс обнаженная мужская фигура. Она была так близко от него, что он мог буквально дотронуться до нее своим веслом. Человек этот стоял в воде так, словно его кто-то поддерживал снизу. Казалось, он совершенно не замечал рыбаков и лишь смотрел на руины старого дома, некогда стоявшего на Соколином мысу. В глазах его застыла бездонная тоска, а лицом он очень походил на Эноха Конгера. По его длинным волосам и бороде стекали струи воды, чуть поблескивавшие в лунном свете, а прямо под мочками ушей на шее виднелись длинные тонкие разрезы. Затем, так же неожиданно, как и появился, он исчез под водой.

Вот почему на Массачусетском побережье близ Иннсмаута люди предпочитают говорить больше шепотом, упоминая имя Эноха Конгера, а уж когда дело доходит до намеков, то их произносят и подавно приглушенно, с большой осторожностью…

Мартин Уоддел

Подарок для Эммы

Прямо перед собой в вытянутой руке Ричард держал мужскую ногу. Большим и указательным пальцами он сжимал кончик серого носка, и нога медленно поворачивалась вокруг своей оси.

Конечно, это была не вся нога, а одна лишь ступня, к тому же основательно подпорченная гниением, так что сочившаяся из нее жидкость успела промочить и испачкать надетый на ней обычный серый носок. Держал ее Ричард подчеркнуто осторожно, даже бережно, опасаясь, что ткань носка может порваться, а потом аккуратно положил на стол перед собой и внимательно оглядел со всех сторон.

Понюхал, поскреб ногтем большого пальца, понюхал сам палец, а затем тщательно вытер его носовым платком.

С виду это действительно напоминало серый носок, надетый на… на… — вам когда-нибудь приходилось прочищать засорившуюся трубу под раковиной? Вот так все это примерно и выглядело — мягкое, вязкое, хотя отчасти и сохранившее форму, особенно в тех местах, где шерсть ткани срослась с кожей… или это ткань приросла к коже? Да, очень было похоже на носок, набитый сырой грязью вперемешку с костями, однако Ричард почти не сомневался в том, что это действительно нога.

Вот чья только?

В общем-то резонный вопрос, хотя ответа на него у Ричарда не было. Если не считать лаконичной фабричной надписи «53/9/Б», она не имела никаких отличительных примет, которые позволили бы выделить эту ногу из массы других. Может, это какая-то особенная нога, например нога, джентльмена? Дорожного мастера или, скажем, хористки? Впрочем, для женской она была чуть великовата. Да, именно была великовата, поскольку сейчас производимое ею впечатление отличалось неопределенностью — просто носок был большой и когда-то, видимо, плотно облегал ее. Хотя так ли уж необходимо вдаваться во все эти малоприятные детали? Одним словом, сплошная тайна, загадка. И вот сейчас Ричард сидел за обеденным столом перед лежавшей в тарелке с супом человеческой ступней, изредка задумчиво поковыривая ее вилкой, словно пробуя на мягкость.