Таящийся ужас 3

— Ну, все читать незачем, однако что из этого вышло? Доктор Бантинг и его сотрудники взяли пробу маточного молочка из маточных ячей, в которых находились двухдневные личинки, и подвергли его анализу. И как ты считаешь, что они обнаружили? Они обнаружили, — продолжал он, — что маточное молочко содержит фенолы, стиролы, глицерины, декстрозу и — вот это место — от восьмидесяти до восьмидесяти пяти процентов неидентифицированных кислот!

Он стоял с журналом в руках рядом с книжной полкой, на его губах блуждала едва заметная победная улыбка; жена с изумлением смотрела на него.

Он не был высоким мужчиной; у него было толстое, пухлое, мясистое тело, укрепленное невысоко над землей на коротковатых и к тому же кривоватых ножках. Голова была громадной и круглой, покрытой жесткими, коротко остриженными волосами, а значительную часть лица — он совсем перестал бриться — покрывал коричневато-желтый пушок. Едва ли можно было отрицать, что вид у него, с какой стороны ни посмотреть, был довольно нелепый.

— От восьмидесяти до восьмидесяти пяти процентов, — повторил он, — неидентифицированных кислот. Фантастика! — Он повернулся к полкам и стал снова копаться в стопках журналов.

— Что это значит — неидентифицированные кислоты?

— В этом-то все и дело! Этого никто не знает! Даже Бантингу не удалось это выяснить. Ты слышала о Бантинге?

— Нет.

— Пожалуй, сейчас он является самым известным из живущих на свете докторов, вот и все. [1]

Глядя сейчас на него, снующего перед книжными полками, на его жесткие волосы, волосатое лицо и толстое, пухлое тело, она не могла избавиться от мысли, что каким-то странным образом этот человек напоминает ей пчелу. Ей часто приходилось видеть женщин, походивших на лошадей, на которых они ездили, и она замечала, что люди, разводившие птиц, бультерьеров или болонок, нередко имели в своей внешности пусть небольшое, но разительное сходство со своими питомцами. Однако до настоящего момента ей как-то не приходила в голову мысль о том, что ее муж может походить на пчелу. Это даже немного потрясло ее.

— А Бантинг не пытался принимать внутрь это вещество? Ну, маточное молочко? — спросила женщина.

— Ну конечно же нет, Мейбл. У него не было такого количества молочка. Оно слишком дорого.

— Знаешь что? — проговорила она, продолжая смотреть на него с легкой улыбкой. — Ты и сам чуточку похож на пчелу, ты этого не замечал?

Он повернулся и посмотрел на жену.

— Наверное, это в основном из-за бороды, — сказала жена. — Мне бы хотелось, чтобы ты ее сбрил. У нее даже цвет какой-то пчелиный, ты не находишь?

— Что за ерунду ты болтаешь, Мейбл?

— Альберт, следи за своей речью.

— Ты будешь слушать дальше или нет?

— Да, дорогой, извини. Я просто пошутила. Продолжай.

Он снова повернулся, вытянул с полки еще один журнал и принялся листать страницы.

— А теперь, Мейбл, послушай, вот это. «В 1939 году Хейл проводил эксперименты с двадцатиоднодневными крысами, вводя им различные количества маточного молочка. В итоге ему удалось обнаружить преждевременное фолликулярное развитие яичников, степень выраженности которого находилась в прямой зависимости от количества введенного вещества».

— Вот! — воскликнула женщина. — Я так и знала!

— Что ты знала?

— Знала, что произойдет нечто ужасное.

— Ерунда. В этом нет ничего необычного. А вот, Мейбл, еще. «Стилл и Бардетт обнаружили, что мужские особи крыс, которые до этого оказывались неспособными к размножению, после ежедневных мельчайших инъекций маточного молочка в дальнейшем неоднократно давали потомство».

— Альберт, — воскликнула женщина, — но это слишкомсильное вещество, чтобы давать его младенцу! Не нравится мне это.

— Чепуха, Мейбл.

— Но тогда скажи, почему они опробовали его только на крысах? Почему никто из этих выдающихся ученых сам не попробовал принять его? Просто они слишком умные, вот и все. Ты что, действительно думаешь, что доктор Бантинг стал бы рисковать своими драгоценными половыми органами? Только не он.