Таящийся ужас

Рыбак пожал плечами. Тяжко жить человеку, который лишился своего места в жизни. В те годы господства системы кланов отвергнутый своими родичами превращался в изгоя: все обращалось против него. Рыбак слышал о Турлохе – угрюмый и странный, он был известен как искусный стратег и был страшен в битве, но внезапные приступы дикой ярости обрекали его на одиночество, вызывая всеобщий страх даже в эту эпоху кровавого безумия, в стране бесконечных войн.

– Холодно сегодня, – произнес рыбак как бы про себя.

Турлох угрюмо смотрел на нечесаную бороду и копну спутанных волос на голове рыбака.

– Есть у тебя лодка?

Тот кивнул в сторону берега, где, надежно укрытая скалами от бешенства волн, была крепко привязана лодка, тщательно сработанная с умением, доставшимся в наследство от многих и многих поколений людей, добывавших свой хлеб в вечном единоборстве с морем.

– А удержится она на воде? – произнес Турлох.

– Удержится на воде? Ты, рожденный на западном берегу, мог бы не говорить такого. Я один проплыл в ней до бухты Драмклифф и обратно, хотя все дьяволы вздували волны до небес.

– Ты не можешь выйти в море в такую погоду.

– Думаешь, только вы, знатные господа, умеете рисковать своей шкурой? Беру в свидетели всех святых – я проплыл до Баллинскеллквга в шторм – туда и обратно – просто так, потехи ради!

– Ладно, ты меня убедил, – сказал Турлох. – Я заберу ее.

– Дьявола ты себе заберешь, а не лодку! Что это за разговоры такие? Если хочешь покинуть Эрин, отправляйся в Дублин, садись на корабль и плыви себе вместе с твоими дружками датчанами.

Гримаса ярости превратила лицо воина в страшную маску.

– Я убивал людей за меньшее, рыбак!

– Разве ты не якшался втайне с датчанами, разве не за это твой клан изгнал тебя, чтобы ты высох и сгнил от голода где-нибудь в зарослях вереска?

– Зависть родича и злобная месть женщины – вот причина, – прорычал Турлох. – Ложь, все грязная ложь. Но хватит об этом. Скажи, видел ты, как несколько дней назад с юга проплыл большой дракон?

– Твоя правда, три дня назад мы заметили корабль с изображением дракона на носу, как раз перед бурей. Но он не пристал к нашему берегу: клянусь верой, пираты всегда уносили от рыбаков лишь следы их крепких ударов!

– Это был Торфел Прекрасный, – произнес вполголоса Турлох, покачивая топором. – Я так и знал.

– Что, на юге разграбили чей-то корабль?

– Банда разбойников ночью напала на замок Килбах. Много пролилось крови – и пираты захватили с собой Мойру, дочь Муртага, вождя далкассийцев.

– Я слышал о ней, – пробормотал рыбак. – Теперь на западе будет работа мечам: разольются моря крови, так ведь, мой черный алмаз?

– Ее брат Дермоид лежит в беспамятстве с глубокой раной в ноге. На востоке земли, клана опустошают набеги Мак-Марроу, на севере – О'Коннора. Нелегко сейчас найти людей, чтобы отправить на поиски Мойры; все мужчины защищают свой род: клан борется за существование. Весь Эрин трясет под далкаесийским троном с тех пор, как пал великий король Бриан. И все же Кормак О'Брайан снарядил корабль на поиски похитителей, но он идет по ложному следу: считают, что набег совершили датчане из Конингберга. Так вот, – у отверженных есть свои способы выведывать правду, – это сделал Торфел Прекрасный, владыка острова Слайн, который норманны называю Хельни, это один из Гебридских островов. Туда он увез ее – туда я отправлюсь по его следу. Одолжи мне «вою лодку»

– Ты сумасшедший! – пронзительно воскликнул рыбак. – Что ты говоришь? От Коннахта до Гебрид в открытой лодке, в такую погоду! Да, конечно, ты сумасшедший.

– Я не буду спорить с тобой об этом, – безмятежно сказал Турлох – Ты одолжишь мне лодку?

– Нет?

– Я могу убить тебя и забрать ее, – произнес Турлох.

– Можешь, – упрямо отозвался рыбак.

– Ты, ничтожная свинья! – прорычал отверженный в порыве ярости. – Принцесса Ирландии бьется в лапах рыжебородого северного разбойника, а ты мнешься, как сакс!

– Я должен на что-то жить, – вскричал рыбак с не меньшей страстью. – Отними эту лодку – и я подохну с голоду! Где я потом достану такую? Это жемчужина среди лодок второй такой не найти!

Турлох потянулся к браслету на левой руке.

– Я заплачу тебе. Этот браслет надел мне своими руками король! Бриан перед битвой под Клонтарфом. Возьми его; я не трогал браслет, когда голодал, но сейчас делать нечего.

Но рыбак мотнул головой, в глазах его горели упрямые огоньки.

– Нет! – произнес он с непостижимой логикой ирландца. – Моя хижина – не место для браслета, которого касались руки Бриана. Оставь его себе, – и, ради всех святых, если тебе уж так нужно, забирай лодку.

– Я возвращу ее, когда вернусь, – обещал Турлох. – И кто знает, может быть, в придачу ты получишь золотую цепь, что свисает сейчас с бычьей шеи какого-нибудь северного разбойника.