Тайга мятежников любит

Несколько минут они молчали, оцепеневшие. Из кухни доносились истерические выкрики голодных сокурсников. Чеснокову интересовало, как узнать, что сковородка нагрелась. Генка советовал лизнуть. Перешли на пельмени, но и этот продукт оказался крепким орешком.

– А когда они будут готовы? – спрашивала Чеснокова.

– Когда всплывут! – теряя терпение, огрызался Генка.

– Так они даже не тонут!

Зазвонил телефон. Максим виновато отстранился от Аллы, побрел в прихожую.

– Извините, пожалуйста, Максим, это Екатерина вас беспокоит, – раздался приглушенный девичий голосок.

– Да нет, это вы простите. Екатерина меня как раз не беспокоит… Постойте, – он запоздало сообразил. – Это вы, Катя?

Беспокойно шевельнулась Алла на диване, а в кухонном проеме возник любопытный нос Чесноковой.

– Вы чем-то огорчены? – сделав паузу, поинтересовалась девушка.

– Да, – замялся Максим. – Хотя причина для огорчения лишь одна – слишком много причин для огорчения.

– Простите. Я вам не звонила, была занята, – девушка заметно волновалась. – Вы не могли бы со мной встретиться? Скажем, через час на набережной?

Максим поежился – предстояли непростые объяснения с Аллой. Девушка медленно поднималась с дивана, не замечая, как на пол сползает шерстяной плед…

Город задыхался от жары, а на набережной дул пронизывающий ветер, напоминающий, что Сибирь – это все-таки не Бразилия. Минуту назад он рассказал Кате о гибели товарища, случившейся после того, как товарищ узнал о предположительном нахождении коллекции Шалимова. Возможно, совпадение… А получасом ранее он кружил по городским кварталам, проверяя, не идет ли кто следом. Потом наблюдал за Катей, мнущейся у парапета. Убедившись, что за ней не следят, вылез из кустов, извинился за опоздание…

Она стояла неподвижно, смотрела на левый берег великой реки. Панорама не хуже, чем где-нибудь на Мичигане. Виллы береговой полосы левобережья знамениты на весь мир: денег хозяева не считают, а фантазия архитекторов безгранична. Розовая мечеть с частоколом минаретов, а-ля шато на Луаре, испанский алькасар, боярский терем, Эрмитаж, Эйфелева башня в миниатюре, Вавилонская башня… Убрать ненужные деревья – получится съемочный городок процветающей Омской киностудии.

– Я решила – поеду искать коллекцию… – Катя четко проговаривала слова.

– Звучит неплохо, – усмехнулся Максим. – Вы в Сибири на птичьих правах. Кто же даст вам найти коллекцию? Не говорю о таких прозаических вещах, как воинствующие злые духи, стерегущие клад, комары, звери, обширная площадь поисков. Да и сам факт наличия коллекции в данном квадрате вызывает, мягко говоря, сомнения.

– Не вижу другого выхода… – она резко повернула голову, – вы поможете мне? За достойную плату, разумеется.

– У вас есть права на коллекцию? Или мы все же имеем дело с достоянием государства? По юридической казуистике, выморочное имущество – не имеющее законных наследников.

– Поймите, – она порозовела, даже кулачки стиснула, – это МОЙ клад! Мое наследство! Вон те, – ткнула пальчиком за реку, – как у вас говорят… домики из конфет…

– Пряничные домики. Можно – леденцовые.

– Все равно. Терпеть не могу сладости. Эти замки тоже не мокрой спиной деланы! Папой, дедушкой, прадедушкой – или на их дивиденды!

– Не спорю, – Максим поморщился. – А вы кем приходитесь купцу Шалимову? Родственные связи, насколько помню, не прослеживаются.

– Прямые – нет, – не стала спорить Катя. – Моя прабабушка была невестой Ильи Кольцова – племянника Павла Афанасьевича. Они готовы были обручиться… Купец погиб от комиссарской пули, супруга скончалась от рака в пятнадцатом году, детей не нажили, сестра Анастасия Афанасьевна с мужем погибли в 24-м при аварии на КВЖД. Судьба Ильи Кольцова неизвестна. Других наследников нет, я разъясняла…

– Выясняла, – машинально поправил Максим.

– А значит, найти должна я, потомок… как это слово в женском роде? Потомица?.. Потомка?

– Потомок.

– Да, я потомок тех людей, которые не отдали коллекцию комиссарам из Москвы и Петрограда.

– За чем же дело стало, Катя? – прервал полемику Максим. – Дерзайте.

Катя сникла, как забытый на вешалке дождевик.

– Но я же просила вас помочь… Я была там. В этом… дистрикте.

– Уезде. Вы бывали в Малакуте? – Максим не поверил. – Когда?

– В конце апреля. Еще снег не стаял… Не выдержала – поехала по Березинскому тракту до уездного центра. Дальше не решилась. Страшно там, – она поежилась. – Очень… дикое все. Фермеры похожи на гангстеров.

– Разбойников, – вздохнул Максим. Девочка наблюдательна. Сибирские «фермеры» поколениями на трактах шалили. – А у вас в Канаде уже все кусты подстрижены и тропы заасфальтированы?

– На Северных территориях – конечно, дико и… нехожено. А я выросла на юге, там… как у вас, в Новониколаевске. Не думайте, я купила карты, – она полезла в сумку, вытащила «раскладушку» – буклет с рекламой Сибирского бюро путешествий. Если верить этому гламурному фиговому листку, основатели бюро еще у Чингисхана экскурсоводами работали.

– Не разворачивайте, Катя. По этим картинкам не то что клад – гостиницу не найдете.