Говорить стихами, я бы
И сейчас о многом спел.
О любви, о разных чувствах.
Поцелуй, нежность рук.
Только стало как-то грустно,
Неуютно стало вдруг.
Нет ни слова, ни полслова,
Ни стихов, рождённых в ночь.
Ночь. Тоска. Ноябрь. Снова
Ускользающие прочь
Время и возможность дела,
Радость вдохновенных строк.
Может быть, и не умел я,
Может быть, я и не мог
Говорить стихами вовсе
О любви и об ином?
Ночь. Тоска. Ноябрь. Осень.
Осень за моим окном.
Игра
Ломберный столик для двоих,
Нет места для меня.
За ним я оставляю их,
Людей сегодняшнего дня.
Мой день вчерашний, он прошёл,
Скучен и печален.
Я развернулся, отошёл,
Остановился в зале.
Он и она – куда прекрасней.
Изящней пары не найти.
О, вы, залог чужого счастья,
Со мною вам не по пути.
Я ухожу. «До скорой встречи»
Едва ли стоит говорить.
«Прощайте», – вы сказали мне и «Нечем, —
Сказали вы ему, – ходить».
День прошёл, весь день я нем
День прошёл, весь день я нем.
Только звоном хороводным
В голове громады тем.
Ночь теперь, и ночь бесплодна.
Ничего, даст Бог, и завтра
Будут темы в нашей власти.
Ах, с каким мы их азартом,
Как легко, играя, в страсти
Выразим в изящных фразах
В наступившем вдохновенье!
Завтра, завтра, всё не сразу.
А сегодня – спи, мой гений.
Когда впервые замечаешь кровь
Когда впервые замечаешь кровь,
Исторгшуюся из тебя при кашле,
То ужасаешься. Потом при каждом
Разе, повторяющемся вновь,
Ты привыкаешь к ней,
Не придаёшь значенья,
И только лишь становится влеченье
К оставшимся пяти годам сильней.
Но не боишься, только иногда ты
Говоришь себе, почти грозя,
Что к остальному привыкать нельзя,
И продолжаешь жить спокойно, как когда-то.
Молитва
Я в чёрной тьме и полуслеп,
Напрасно взгляд мой камень точит
Кромешной тьмы, и света нет.
И что мне ход часов пророчит —
Я знаю всё, и горек хлеб,
Вкушаемый мной этой ночью.
В руках моих чаша с вином, и вина
Противный и приторный вкус.
Я чашу свою испиваю до дна,
Мне страшно, и я молюсь,
Не видя – в лицо твоё, и да, пусть дана
Мне будет последняя радость, пусть
Я увижу тебя, будь со мною одна.
Шёпотом слов, не смыкая уст,
Я зову, и я вижу – твоя грусть мне видна.
Это матери моей грусть.
Я помню: мне снились две ночи подряд
Я помню: мне снились две ночи подряд
Стихотворенья, словами которых
Страницы тетради исписаны были.
Ни слова не помню, о чём говорили,
Но помню: то были прекрасные строки.
И сам я дивился при этом потоке
Чудеснейших звуков, и слух мой внимал.
И я рад был и счастлив, покуда я знал,
Что в каждой строке лишь моё вдохновенье,
Что жёлтых страниц я касался рукой.
2017
Ночь
Ночь тиха. Какая грусть.
Господи, с чего всё это?
Ночь страшна, и я молюсь.
Ночь темна. Лишь тусклым светом
Падает в моё окно
Дальняя луна.
Светят звёзды, всё равно
Ночь темна.
Прекращаю речь, молчу.
Снова тишина.
Мне тревожно, жгу свечу.
Комната озарена
Красным пламенем огня.
Тени на стене.
Ход часов замедлен. Дня
Не дождаться мне.
Закончится, забудется
Закончится, забудется, и слава
Не Богу, может быть, не жизни, не судьбе,
Но всё ж возможности, желанию и праву
Начать всё сызнова. И самому себе.
Сказать себе обещанное слово
К прошлому себя не возвращать,
Сдержать его, чтобы начать всё снова.
Как данную впервые жизнь начать.
Как я писал
Ночь. Минуя кровать,
Я кружу у стола.
С чего мне начать писать?
Как подобрать слова?
Собственно говоря, о чём?
О чём я хочу?
О прежнем или теперь о том,
О чём много лет молчу?
Не знаю. Впрочем, пока
Больше сомнений нет.
Сажусь и пишу. Рука
Выводит строку. Но бред
Выходит строка за строкой.
И я спрашиваю себя,
Зачем я ночной покой
Трачу, листы скребя.
Не знаю, не нахожу ответ.
Встаю. И опять —
Стол мой святой предмет.
И совсем не хочется спать.
Смотрю на него и словно
Слова заклинаний шепчу
В поисках нужного слова.
Не нахожу. Молчу.
Молчанье и тишина
Успокаивают как будто.
Ложусь на кровать. Не до сна.
Сегодня я спать не буду.
Встаю и сажусь опять.
Наброшенные слова
Пытаюсь с трудом читать,
Их разобрав едва,
Повторяю привычный обряд:
Движенья, слова и ритмы
У деревянного алтаря
В поисках точной рифмы.
И вот я – чувствую, чувствую, чувствую:
Мой труд наконец-то отмечен.
И чередую быструю устную
С изысканной письменной речью.
Тайное признание
Я поимённо звал любимых,
Но вас никак не нареку.
Боль чувств и тайных, и глубинных
Не сказанною сберегу.
Я ваших чувств не потревожу,
И тайных встреч, увы, не будет.
Но что тоска, что рвёт и гложет,
Что притяженье наших судеб?
И что печаль у нас в глазах,
И приступы то нежности, то страсти,
И грусть улыбок в сомкнутых губах?
Вы – мне непозволительное счастье.
Мы созданы, чтоб быть в разлуке.
Вас муж и сын, и быт позвал.
А я вчера любимой руки,
Не ваши руки целовал.
Листов тетрадных желтизна
Листов тетрадных желтизна
Сохранит слова и строки.
Впрочем, где их новизна?
Скучно, скучно при потоке
Заунывной бедной речи.
Господи, зачем дана
Мне она, когда мне нечем
Высказать себя сполна?