Тайна

Когда он подошел снова, она сделала вид, что немного пьяна. Смотрела на него чуть осоловелыми глазами. Улыбнулась.

- А вы настырный!..

- Можно я все-таки присяду? – спросил он.

Она равнодушно пожала плечами.

- Садитесь, если хотите. Я все равно уже ухожу, - она привстала.

- Подождите, прошу вас… Неужели мы не можем просто поговорить?

- Уже поздно. Мне пора.

Он вздохнул. Смотрел умоляюще.

- Ну, хорошо, - сжалилась она, - если хотите, проводите меня до машины.

Он проводил ей, потом предложил довезти до дома. Она разрешила.

Дальше все шло как по нотам.

Еще в тайге, в избушке Георгия Ивановича она прочла много книг об отношениях мужчин и женщин, но действовала скорей интуитивно, и скоро незаметно для самого Владимира, а ведь он никогда не отличался постоянством, она стала для него необходимостью. Он и не подозревал, что чем сильнее он привязывается к ней, тем ближе подходит к последней роковой черте.

Он даже захотел жениться на ней. А она зло хохотала, рассказывая мне о том, как он нежен, предупредителен, как весь дрожит, когда она прикасается к нему.

- Он настолько самонадеян, - говорила она, - что даже не спросил, согласна ли я. Просто надел на палец это кольцо, - она вытянула руку, на которой блестел большой бриллиант, - и сказал, чтобы я выбирала платье, он, мол, все оплатит.

- Ты знаешь, больше всего меня поражает то, что он, похоже, и не вспоминает, - она взглянула на меня и не стала продолжать. Потом села со мной рядом, обняла за плечи.

- А у тебя как дела, милая? Ты сделала то, что я тебя просила?

Она просила меня познакомиться с Максимом.

- Если ты не хочешь… - сказала она мне, когда впервые показала мне его на фотографии, - если не хочешь… - я видела, как трудно ей говорить, она судорожно сжимала пальцы, и почему-то не смотрела мне в лицо.

- Я сделаю все, что ты скажешь, - сказала я.

Разве я могла ей отказать?

Глава пятая

1

Этот маленький парк, засаженный кленами и каштанами, мне очень нравился, и я часто приходила сюда ранним утром. Здесь был пруд с утками, и сторож пускал меня порисовать. Этот парк находился всего в нескольких минутах ходьбы от дома, в котором Алена сняла мне квартиру. Позже я поняла, что она поселила меня именно в этом месте, рядом с этим парком, рядом с рестораном, в котором этот человек, Максим, бывал очень часто.

Я стала приходить сюда вечерами, и пока только издали наблюдала за ним. Так велела Алена.

- Тебе нужно привыкнуть к нему, - сказала она, - изучить его, и, знаешь, - она осторожно взглянула на меня, - внутренне настроиться на него, понять, что может ему понравиться.

Она и раньше говорила мне о том, что красивая и умная женщина может многого добиться от мужчины, правильно влияя на него, манипулируя им.

- Ты должна влюбить его в себя, понимаешь, - говорила она, - ты должна сделать так, чтобы без тебя он не мог обходиться ни дня, чтобы он выполнял все твои желания, подчинить его себе. Он должен довериться тебе полностью, ты понимаешь меня? А потом мы разрушим их жизнь, так же, как они разрушили нашу.

Трудно ли было мне играть чужую роль, лицемерить? До сих пор я и сама не знаю ответа. Я словно проживала чужую жизнь, жизнь, спланированную Аленой. Было ли во мне самой желание отомстить, наказать этих людей? Пожалуй, нет. Я не связывала этих людей со своей утратой, с тем горем, которое опустошило меня, навсегда лишило меня радости жизни. Мне казалось, что отца отняли у меня не люди, а что-то большее, то, с чем бесполезно бороться. Но я послушно выполняла то, что поручала мне Алена. С ее стороны не было никакого давления, наоборот, она словно оберегала меня. Но я всегда угадывала ее мысли и подчиняла им свою жизнь. Я просто жила ее чувствами, ее желаниями. Я хотела помочь ей. Мне казалось, что если она, наконец, совершит задуманное, наша жизнь наладится, и мы, может быть, даже будем счастливы.

Я наблюдала за этим человеком издали, изучала его лицо, его походку, манеру говорить с окружающими. Я всматривалась в него, пытаясь узнать в нем одного из тех парней… Но не узнавала.

Я часто рисовала его, и мне казалось, что я прикасаюсь к его лицу, губам, глазам, рукам. Я подолгу всматривалась в это красивое строгое молодое лицо, которое всегда выражало уверенность и холодное высокомерие, и думала, нежели он не помнит, что совершил, неужели он может жить спокойно? Неужели он не испытывает угрызений совести?

Я не чувствовала к нему ненависти. Я наблюдала за ним, и вскоре заметила, что думаю о нем постоянно.