Тайна

Дальше все поехало, как с горки на салазках. Мне объяснили, как для Империи важна моя персона и правильный выбор мной супруга. Я в ответ похлопала ресницами и пролепетала, что мол, мне о замужестве и думать рано, тем более что для принцесс драконьей крови в этом вопросе есть ограничение снизу, а не сверху. До семнадцати — восемнадцати лет брак для меня просто опасен… Ага, поверили? Ой, я молодец! Теперь пусть задрожит нижняя губа, и покажется одинокая слезинка… В голове снова кто-то хихикнул — да не отвлекайте, заразы, я и без вас еле сдерживаюсь, чтоб не рассмеяться!

Советники переглянулись, кивнули, и согласились отложить решение вопроса о моем замужестве до осени или будущей зимы.

Мне было интересно, какой предлог они придумают для отсылки меня в монастырь? Придумали. Оказалось, я получила достойное леди знатных кровей образование, умея танцевать, вышивать и даже говорить на иностранных языках — надо думать, имелся в виду мой эльфийский. Но юная дева обязана быть также законопослушной, скромной и вести себя согласно заветам Храма. Вот для изучения этих заветов мне предлагается отправиться в замечательное место, окруженное цветущими яблоневыми садами, где юные девы …бла-бла-бла… Дальше мне полчаса расписывали монастырь так, что наш замок показался рядом с ним жалким курятником.

— Но… Я не умею причесываться без камеристки! — нерешительно пискнула я.

— Ну, если дело только в этом, девица Ирис тер Свонн может сопровождать принцессу к месту летнего отдыха и обучения.

Решили, что я выеду в монастырь блаженной Цецилии через месяц, как только подсохнут дороги.

* * *

Вечером мы вчетвером сидели у меня. Арден с Шоном остались прослушать мысли Советников после нашего с Ти ухода. Резюме, которое, иронично подняв бровь, выдал Повелитель, гласило:

— С какого бодуна лорд Регент решил, что этой малолетней немочи бледной замуж пора? Такая забеременеет, тут же и помрет. А нам она живой нужна…

Отлично! Теперь надо подправить личину Эмита, чтобы он казался более юным и хрупким, и не забывать самой соответствовать новому облику.

Все проблемы мы отложили на следующий день, а сами занялись ежевечерним ритуалом расчесывания. Шон фыркнул.

— Вот потому-то я и стригусь коротко! Вы хоть считали, сколько времени на свои лошадиные хвосты переводите?

Но мне кажется, в нем говорила зависть!

К настоящему моменту Арден и Тиану навыдумывали для меня десяток разных причесок. Получалось у них здорово, наши придворные леди онемели бы от зависти, глядя на то, что творили эльфы из моих волос. Они зачесывали, взбивали, прятали русые пряди под крученые сетки, заплетали косы разной длины и толщины, завивали локоны… пока очередное сооружение на моей голове не начинало идеально соответствовать неизвестным мне эльфийским эстетическим канонам. После этого я магически фиксировала результат и добавляла в свою коллекцию. После третьего или четвертого парикмахерского шедевра я решила, что несправедливо, когда все внимание достается мне одной — и теперь мы собирали коллекции прихотливо заплетенных кос и зачесанных прядей на все случаи жизни и для Тиану, и для Повелителя.

Шон, глядя на наши изыски, хихикал. А мне и эльфам очень нравилась эта возня.

Глава тридцать вторая

Чемоданное настроение — настроение крокодила,

из кожи которого собираются сделать чемодан.

Утром я уже собиралась идти на завтрак, когда из телепорта выскочил встрепанный Шон с горящими глазами.

— Я, наконец, нашел алхимика, который варил по заказу лорда Регента приворотные зелья. Это некто Бзулк Хрусквич, обитает в двухэтажном каменном доме в Заречье. Репутацию имеет не слишком хорошую, свой дом он укрепил, как крепость. Что ты хочешь с ним сделать?

— Что? — я недобро усмехнулась. — Наложить на него приворот и женить на самой сварливой и страшной женщине в Ларране. И еще, можно ли сделать так, чтобы магией он больше не занимался? Чтобы, как сунется в лабораторию или гримуар почитать, мысли путались, голова болела… Я так понимаю, что в его доме-крепости ты уже побывал?

— А то! — усмехнулся, заломив бровь, Шон. — Сделаю! Самую страшную на мой вкус подобрать, или сама будешь кандидатуру утверждать?

— Поищи на рынке среди торговок рыбой. Видела я там одну колоритную особу. Как увидишь ее бородавки и услышишь голос — мимо не пройдешь! Такая женщина! А запах! — я закатила глаза в экстазе.

— А я-то думал, нос отрезать — это самая страшная месть, — пробормотал слушавший наш разговор Тиану.

* * *

Отъезд стремительно приближался. Я не хотела оставлять за собой «хвостов» и методично их подчищала. Иногда мне казалось, что я уезжаю не на время, а навсегда.

Шкатулку отца я перепрятала в его кабинет, а все двери из потайных ходов мы укрепили фантомами. Теперь, даже если б дядя ободрал в поисках ходов все стенные панели в моей комнате или где-то еще, он не нашел бы под ними ничего, кроме глухой каменной кладки.