Тайна асассинов

A.B.: За что же вы, израильские интеллигенты, боролись вместе с арабами?

Й.К.: За то, чтобы израильское правительство признало Арафата представителем палестинского народа и вступило с ним в переговоры о создании палестинского государства. Именно, когда мы добились осуществления этой мечты, арабская интеллигенция прервала с нами всякие отношения.

A.B.: Что же, они вас обманывали?

Й.К.: Нет, нет, это мы обманывали себя. Они просто использовали нас… Ситуация трагическая: арабские интеллектуалы не хотят мира с нами. И выражают истинное желание арабского народа уничтожить Израиль.

A.B

.: Но, если это правда, то не логично ли предположить, что весь этот, так называемый, «мирный процесс» был ошибкой? Почему вы так отчаянно боретесь… неизвестно за что?

Й.К: Потому что я чувствую, что должен сделать все, чтобы у арабов было свое государство. Это государство нужно мне, чтобы я мог чувствовать себя человеком. Мы перед ними в долгу, а главное — этого требует историческая справедливость.

A.B.: Что такое историческая справедливость? Может быть сама идея одинаковой справедливости для всех порочна?

Й.К.: Очень может быть, но я хочу быть прав внутри себя… Все эти замыслы, все мечты о мире родились в умах израильских интеллектуалов, писателей, поэтов, людей искусства. И мы призвали арабскую интеллигенцию вместе бороться за эти идеи.

A.B.: Но они, возможно, никогда не разделяли ваших идей.

Й.К

.: Надо предоставить им государство, и мы будем знать, что поступили правильно…

Слова Йорама Канюка обнаруживают его преданность идеализированной иудео-христианской («западной») системе индивидуального поведения, основанной на чувстве вины («больной совести») по отношению к слабому и обделенному. (На таком же чувстве основаны и все начинания типа «Дня защиты детей»). Такая психологическая установка требует искать причину социального или политического неустройства мира прежде всего в себе и пытаться усовершенствовать свой образ действий. Влияние этой установки на отношения между людьми частично и в самом деле привело к смягчению психологической атмосферы внутри Западных стран и их сегодняшнему относительному социальному благополучию. Однако, еще никто в истории (в том числе и на Западе) не опробовал эту систему на массовом, международном (или межгосударственном) уровне. Взаимоотношения народов в истории всегда поражали воображение своим откровенным цинизмом (достаточно вспомнить заявление Де Голля: «У Франции нет друзей, у Франции есть только интересы»). Мир, по-видимому, именно на евреях собирается проверить, возможно ли установить прецедент нравственных взаимоотношений между народами (особенно, принадлежащими разным цивилизациям).

«Это государство нужно мне, чтобы я мог чувствовать себя человеком» — в этой фразе не хватает прилагательного — «чтобы я мог чувствовать себя «западным» человеком». Йорам Канюк понимает (и допускает) взаимоотношения людей, только как отношения личностей, и только в той специфической форме, в какой они согласуются с обычно подразумеваемыми идеалами привычной нам цивилизации. В реальных же конфликтах участвуют народы, большинство членов которых индивидуально далеки от всех и всяческих идеалов, в том числе и тех, что приписываются их цивилизациям.