Тайна блатной девушки Мурки

В это время позвонил Демьян.

— Петрович, у тебя там что? Труп лежит?

— Да, был в комнате, — в полном недоумении отвел Ярцев и завозил платком по лбу.

— Ну, тогда подьезжай ко мне.

— Демьян, я боюсь…

— Понял. Пошлю за тобой надёжных парней.

Ярцев боялся, что эти надёжные парни как раз и ограбили банк. И уже сожалел, что приедет один на своей машине.

Он спустился вниз, отвёл взгляд в сторону от лежавшего на полу в вестибюле Железного.

Ярцев не хотел знать, как был ограблен банк и кем. Но вся беда для него заключалась в том, что он знал. И те, кто ограбил банк тоже знали, что он всё знал. И поэтому оставили для него знак в виде петли.

Демьян не мог спасти его.

Значит, Демьяну нельзя что — либо говорить.

Стоя у дверей и отирая уже мокрым платком лицо и шею, чувствуя, как по спине и ногам скользили капли пота, он, не желая думать о грабителя, тем не менее думал о них. И не удивлялся тому, что они решили ограбить банк вожака.

Они получили от него немало, но хотели больше.

А деньги — единственная ценность в обществе людей.

Япцеву ли не знать об этом? "Деньги это кровь в жилах страны". Так сказал Лициний Муциан 2 000 лет назад.

Пока магазины были пустыми и не было товаров, деньги в огромной стране почти не имели значения. И люди похохатывали над американцами, которые старались работать в двух, трёх местах, чтобы скопить побольше долларов. Дорожили ими. И говорили только о них.

И, конечно, в нашей стране, где нечего было купить на деньги, появилось мнение, что мол, мы особенные, нас рублём не измеришь. Но как только в страну хлынул поток товаров, всё встало на свои места.

И люди заговорили только о деньгах.

Это было нормально, по — человечески. Естественно для мира людей, где существовал эквивалентный обмен товарами.

На первый взгляд товар является материальной ценность, а деньги — чепуха. Но это в теории, а в реальной жизни всё наоборот. Потому что люди не роботы. Им плевать на то, что говрил Карл Маркс.

Бальзак был умнее его. И потому в его произведениях только и обсуждались денежные вопросы, как оно и было в жизни.

Ярцев был хорошим экономистом и отчётливо видел, что когда в двадцать первом веке закончится первоначальное накопление капитала и рынок будет насыщен товарами, разразится сверхгигантский кризис….

Ведь на первобытную, рабовладельческую формацию с зачаточной финаносовй и экономической системой (в СССР) шлёпнули нечто невразумительное и малопонятное.

Так вот когда начнётся кризис, всё остановится…

В тамбур вошли двое рослых парней.

— Николай Петрович, мы за вами по приказу Демьяна.

Ярцев вгляделся в их лица. Он никогда их раньше не видел. Но банда Демьяна была большой, да и он редко общался с бандитами.

Страх сковал его тело, а движения его ног стали неуклюжими. И он, идя по крыльцу, то и дело оступался. Парни стали поддерживать Ярцева под руки. Он отметил, что они шагали очень широко и вроде бы спешили. Что было вполне понятно — Демьян хотел услышать от него, что произошло в его банке.

Перед крыльцом был народ. Все смотрели на президента.

Парни раздвинули толпу и повели его к машине.

В ней кто-то сидел на заднем сидении.

Один охранник ушёл за баранку, а второй открыл дверцу, приглашая президента в кабину.

Ярцев нагнул голову, сунувшись в неё, и замер, увидев Рэма.

— Петрович, садись, — сказад тот.

Парень сзади подтолкнул Ярцева и захлопнул за ним дверцу. А сам, быстро обойдя машину, сел на переднее сиденье.

Они уже отезжали от банка, когда Ярцев оглянулся и заметил подьехавшую к толпе с другой стороны улицы "иномарку", из которой выскочили четверо парней и бросились сквозь толпу на крыльцо.

У Ярцева похолодело в груди.

Рэм нажал кнопку на панели и поднял плотный экран между сиденьями.

— И так, Николай петрович, что вы увидели в комнате — сейфе? — неприятным, холодным голосом спросил Рэм.

— Там был человек. Кажется, без сознания.

— Кто он?

— Я его не знаю

— Во что он был одет?

— Э..э..рубашка в клетку и синий пиджак.

Рэм помолчал несколько секунд, наморщив лоб и искоса глядя на Ярцева своим обычным тяжёлым взглядом.

— Этот человек куда был ранен и чем?

— У него в левой части груди торчала рукоятка ножа.

— Нож вошёл полностью в грудь?

— Да.

— А человек что — либо сказал?

— Нет, он по — моему умирал.

— Так…и вы не пытались привести его в чувство?

— Нет. Я приказал охранникам отнести его вниз и вызвать "скорую".

— Хорошо. А что вы сделали потом?

Рэм прямо посмотрел в лицо Ярцеву, подавляя его сознание тяжестью ледяного взгляда.

— Я подсчитал, сколько, примерно. было …м..м..взято.

— И сколько?

— По поверхностному подсчёту не менее пяти миллионов долларов.

— И что вы сделали дальше?

Ярцев хорошо понимал, что этот хладнокровный волк, беспощадный и жестокий руководил ограблением банка. Но что — то у них сорвалось. И деньги…Ну, конечно, если Рэм его допрашивал, то они остались где — то поблизости от банка. Может, во дворе. И там ещё должны быть трупы…

У Ярцева от ужаса перехватило дыхание. Он громко сглотнул слюну.

— Что вы замялись, Николай Петрович?

— Да ведь сейф вскрыли. Теперь всё на мне.

— А что дверь была испорчена?

— Нет. Кто — то набрал правильный номр.