Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии

«Месяц сей да будет у вас началом месяцев года, и в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семействам, по агнцу на семейство; и пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего месяца: тогда пусть заколют его к вечеру и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его» (Исх. 12:2–7). Агнец есть образ Господа нашего, Который в десятый день месяца Нисана нисшел в утробу Девы. Поскольку от десятого дня седьмого месяца, в который Захария принял благовествование о рождении Иоанна, до десятого дня первого месяца, в который Ангел благовествовал Марии, протекло шесть месяцев, то Ангел сказал Марии: «уже шестой месяц ей, называемой неплодной» (Лк.1:36). Итак, в десятый день агнец заключен, а Господь зачат. В четырнадцатый же день агнец заклан во образ Господа, распятого на кресте. И опресноки, которые надлежало снедать с горькими травами, изображают новое таинство Господне, в горести и скорби принимаемое причастниками его. «…Чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших». Это изображает новый сонм учеников, готовых идти и проповедовать Евангелие. «Посохи ваши в руках ваших» (Исх.12:11). Это — кресты на плечах апостолов. «И стоя на ногах ваших», — потому что неприлично Тело живое принимать сидя. «Всякий поселенец не должен есть ее» (Исх. 12:45), ибо некрещеный не вкушает Тела. «И кости его не сокрушайте» (Исх. 12:10). Ибо, хотя руки и ноги у Господа нашего пронзены были гвоздями, и ребро пронзено копьем, но кость не сокрушена у Него[247]

.

Таким образом, Христос, пасхальный Агнец, входит во чрево Марии 10-го Нисана, а 14-го Нисана приносит Себя в жертву на Тайной Вечере, которая была, согласно синоптическим Евангелиям, пасхальной трапезой. Благодаря символике пасхального агнца и тщательной хронологической калькуляции Ефрем показывает взаимосвязь между Благовещением, Тайной Вечерей и страданиями Христа[248]

.

Как и в «Песнопениях на Рождество», в «Толковании на Диатессарон» Ефрем обращается к теме Марии как Новой Евы и к образу незасеянной земли: