Тайна болезни и смерти Пушкина

Возразить не сложно, ведь у Пушкина трое детей и Наталья Николаевна беременна уже четвертым ребенком, как это «…вкруг него // По-прежнему все пусто»?. Но и ответить на возражение не сложно, что же Пушкин будет делиться в письме к другу, что он несчастен, двое сыновей его происходят от неведомого ему ПЛН, а от кого забеременела Наталья Николаевна, в его отсутствие, он пока еще не вычислил. Ни одного документального свидетельства о своих сомнениях он не оставил совершенно сознательно, поскольку уходя в вечность, он меньше всего хотел бы оставить жену им же оклеветанную. Напротив, он и на смертном одре до последнего вдоха убеждал всех, что Наталья Николаевна ни в чем не повинна, тем более в его смерти. И это действительно так, поскольку в их семейной трагедии виноват он сам, вернее его болезнь, и ему не за что упрекать жену.

Над этим стихотворением Пушкин работал долго, было написано несколько вариантов, в том числе совершенно иное окончание, поскольку вслед за последним стихом:

И обо мне вспомянет —

следовало:

…В разны годыПод вашу сень, Михайловские рощи,

Являлся я; когда вы в первый разУвидели меня, тогда я былВеселым юношей, беспечно, жадноЯ приступал лишь только к жизни; годыПромчалися, и вы во мне приялиУсталого пришельца; я еще

Был молод, но уже судьба и страстиМеня борьбой неравной истомили.Я зрел врага в бесстрастном судии,Изменника – в товарище, пожавшемМне руку на пиру, – всяк предо мнойКазался мне изменник или враг.

Утрачена в бесплодных испытаньяхБыла моя неопытная младость,И бурные кипели в сердце чувстваИ ненависть и грезы мести бледной.Но здесь меня таинственным щитомСвятое провиденье осенило,

Поэзия как ангел-утешительСпасла меня, и я воскрес душой.

Все в прошлом, а нынче поэзия, тот самый «ангел-утешитель» покидает его, и этот неоспоримый факт он в шифрованном виде отразил в своем «Памятнике», обратившись к Музе: «…не оспоривай глупца», которому на закате своей жизни пришлось заняться «литературной поденщиной»: журналистикой, литературной критикой и, в конце концов, прозой.

В свое время, еще лишь только предчувствуя пришествие поэтической импотенции, он поделился с А.А. Фукс: «О, эта проза и стихи. Как жалки те поэты, которые начинают писать прозой, признаюсь, ежели бы я не был вынужден обязательствами, я бы для прозы не обмакнул пера в чернила…»[130]

Проза Пушкина великолепна, в том числе и его последнее прозаическое произведение – повесть «Капитанская дочка», написанная буквально в последние месяцы жизни. Но кто же будет отрицать и тот бесспорный факт, что стихотворение, состоящее всего лишь из шести строф – «Я помню чудное мгновенье…» по силе своего воздействия на умы и сердца людей на порядок выше всех «Повестей Белкина», а восьмистишье – «Я вас любил: любовь еще быть может …» даже повести «Капитанская дочка».