Тайна Бреши

Во всяком случае, раньше они были голубыми. Сейчас же стали почти белыми, точно нити накаливания включенной электрической лампочки.

В этот момент вспыхнуло пламя, и расплавленный пластик начал стекать вниз. А еще через мгновение к потолку устремился черный дым.

Холт вскочил со стула, повернулся и закричал, призывая своих людей, которые находились в соседнем помещении. Он успел произнести слово «пожар». Когда сработала сигнализация, вой сирены донесся откуда-то с другой стороны. Он увидел, что остальные уже бросились к огнетушителям, висевшим на одной из стен, – их ярко-красный цвет сразу бросался в глаза.

Холт отступил в сторону, когда первый человек с огнетушителем бросился в зал для совещаний. Они вбегали один за другим и направляли струи двуокиси углерода на пламя. Тела мешали Холту видеть огонь, но, судя по репликам, у них возникли трудности. Они продолжали поливать стену пеной и ругаться.

Последним появился Портер с двумя огнетушителями в руках. Он сунул один из них Холту и присоединился к остальным. Президент последовал его примеру. Одновременно он услышал, как сработала еще одна сирена. Где-то ближе к хвосту, как ему показалось. Один лишь Бог знал, что это означало; пламя на борту самолета могло привести к срабатыванию множества аварийных индикаторов.

Холт протиснулся вперед, и ему удалось понять, почему огонь так долго не сдавался. Двуокись углерода улетучивалась в воздушном потоке, который шел от трех артефактов. Насколько же нагрелись эти проклятые штуки?

На его глазах один из объектов замерцал, следом за ним два других. В течение нескольких следующих секунд они начали быстро тускнеть.

А еще через мгновение из шеи одного из стоявших рядом мужчин брызнула кровь.

Выстрел.

Откуда-то сзади.

Холт резко обернулся, увидел, как поворачиваются остальные, но на них уже обрушился ружейный огонь – и еще через четверть секунды он разглядел в дверном проеме Гарнера, мужчину и двух женщин. Все они стреляли из «Бенелли».

Холт увидел, как ствол ружья Гарнера поворачивается в его сторону, с расстояния в десять футов он был направлен точно ему в лоб.

Холт закрыл глаза.

К тому моменту, когда патроны в обойме у Трэвиса закончились, все тела лежали на полу. Его друзья направили свои стволы в сторону соседнего помещения и быстро перезарядились – вдруг кто-то еще остался в живых.

Трэвис вбежал в зал для совещаний, бросил свое оружие, подхватил один из огнетушителей и погасил тлеющее пламя. Три артефакта уже приобрели прежний голубоватый цвет и больше не мешали тушить огонь.

Через мгновение угроза пожара миновала. Остались лишь вспучившийся пластик и фут серого дыма под потолком. Трэвис еще раз полил из огнетушителя стену, повернулся, выскочил из комнаты и сделал первый вдох с того момента, как вошел сюда. Одновременно послышались крики, грохот шагов на лестнице, потом появился один из пилотов.

– Что здесь происходит? – закричал он.

Оглядевшись и увидев три дробовика, пилот замолчал, в глазах его появился страх.

А потом выражение его лица стало бессмысленным.

Он узнал Гарнера.

После долгой паузы он сглотнул и сказал:

– Сэр.

Гарнер поднялся со вторым пилотом наверх и поговорил с командой. Через двадцать секунд после его ухода сирена смолкла.

Трэвис, Пэйдж и Бетани уселись в кресла рядом друг с другом. Чейз откинулся на спинку и закрыл глаза.

– Тебя допрашивали? – спросила Пэйдж.

Он кивнул.

– Ты в порядке?

Трэвис открыл глаза и посмотрел на Пэйдж. Он внимательно изучал ее лицо: пряди волос, упавшие на лоб, порозовевшие щеки.

– Да, – ответил он.

Гарнер вернулся через пять минут. К этому моменту сумерки за иллюминаторами обрели мягкие синевато-оранжевые тона: появились ряды улиц и парков.

Гарнер уселся напротив, глубоко вздохнул и некоторое время молчал. Трэвис не помнил, когда он в последний раз видел такого усталого человека. Наконец президент повернулся к Трэвису:

– Расскажите мне все, что успел поведать вам Дайер, чтобы я знал, с чего начать. – Он указал на Пэйдж и Бетани. – Их также следует ввести в курс дела.

Пэйдж недоуменно перевела взгляд с Гарнера на Трэвиса.

– Кто такой Дайер? – спросила она.

Чейз потратил двадцать минут на объяснения. Когда он закончил, Пэйдж и Бетани выглядели потрясенными, но обе все поняли.

– Дайер рассказал тебе все, – сказал Гарнер. – Во всяком случае, то, что я рассказал ему.

– Вторую половину послания Рубена Уарда, – уточнил Трэвис.

Гарнер кивнул.

– Я бы никогда ничего тебе не открыл – ни первую, ни вторую части послания, – пока игра не подошла к концу. Я бы дождался момента, когда до твоего ухода в Брешь осталось несколько дней, если бы у меня имелась такая возможность. Мы бы ничего не выиграли, если б я рассказал раньше, а проиграть могли многое. Любой новый человек, посвященный в тайну, увеличивал непредсказуемость ситуации. Даже ты. – Он помолчал. – Но теперь ящик Пандоры открыт.

Секунд пятнадцать Гарнер молчал. Он положил руки на колени и оглядел собеседников.